Недавно солнце взошло над славным городом Глорианд, даря всем вокруг радость нового дня. Туман окутал город ночью, и теперь, его унылая дымка уже почти растаяла, лишь изредка напоминая о себе в тенистых уголках города. Небо не по-весеннему чисто. Лишь изредка где-то на горизонте провет одно-два облачка, но не для того, чтобы нарушить это природное спокойствие, а как бы напоминая о своем присутствии, якобы говоря: "Помните? А я еще здесь, и может скоро вернусь." Это было обычное весеннее утро, которое напоминало множество точно таких же.
Но если мы окинем взором этот Восточный квартал и рыночную площадь, то мы поймем, что лишь природа по утрам столь безмятежна и нетороплива. Вот купцы уже разложили свой товар на прилавках и ждут не дождутся, когда богатеи из соседних районов пойдут покупать своим женам и любовницам украшения, духи и шелковую одежду. Вот один, с черными длинными усами и хитрой заискивающей улыбкой, разложил на прилавке диковинные пряности и, сидя на деревянной табуретке, покуривает маленькую трубочку. Вот другой - торговец мясом. Толстый, лысый, больших размеров мужчина в летах. С серьезным видом разделывает мясо освежеванной свиньи. 2 облезлые дворняги, заинтересованно прогуливающиеся рядом, завиляли хвостами, в ожидании лакомой косточки.
Жизнь кипит. И скоро на улицы начнет вылезать люд побогаче да познатнее. Они могут позволить себе поспать подольше, не сравнить с ремеслинниками и купцами. Те уже чуть свет и на ногах, работать, работать. В лавке старого кузнеца По уже давно горит свет и валит дым из широкой трубы, еще до восхода солнца его сыновья заготавливают заклепки на новые доспехи для знатного господина. Боятся, что не успеют его закончить.
Но что-то все-таки здесь не так. Что-то вносит диссонанс в эту симфонию городской жизни. Молодой неопрятно одетый юноша с каким-то мешком в руке стоит переминаясь с ноги на ногу прямо около столба с объявлениями, какие обычно устанавливают в людных местах. Он почесывает затылок, иногда оглядывается по сторонам, даже как будто немного нервничает. Волосы его взъерошены, видно было, что он не спал, потому что очень вяло себя вел и покачивался, от суталости наверно.