Огонь силен, огонь хитер, он умен и находчив, огонь яростен
у него есть душа, у него есть тело, у него есть сердце
у него есть язык, у него есть глаза, у него есть разум
у него есть воля - у него есть цель!..
Чтобы дать огню волю - его нужно бояться
Чтобы избежать его гнева - его нужно уважать
Чтобы убить огонь - его нужно любить!!!

Это как основы основ, как правила - как закон. Дух огня может прятаться где угодно: витать в воздухе, в вещах окружающих нас, он ждет часа и выходит наружу; обретая тело, он обретает жажду - жажду питаться и расти; а когда вырастает, то начинает мстить... Он часто гневен, но и милосерден - несет жизнь и смерть, он знает истину, огонь - сущность, пришедшая из миров Властелинов и в них ведомая. Но пуще всего страшен огонь не воплоти. Страшнее распознать дух его играющий не над пищей своей, а в глазах человека; тот станет его словом, и нельзя подумать к чему это слово приведет и что означает. Огонь не познает покоя и будет все выситься и шириться и спасеньем от него служит лишь одно средство - другое пламя, не подобное истинному: ибо сказано - “ Чтобы убить огонь - его нужно любить!”...
Когда я опомнился, завтрак давно уже остыл, а улицы наполнились людьми и шумом. До праздника оставался один день. Мне вовсе не хотелось шататься по городу и своим видом манить неприятностей на свою голову. Поэтому я решил сидеть в таверне и заняться изучением бумаг: прежде всего мое внимание привлекла инструкция к хрустальным шарикам - унисоны, их основное назначение показывать наличие чего-либо магического рядом и силу его заряда, еще что-то говорилось о способе использования их как оружия и емкости для энергии, но ничего конкретного.
А потом я вспомнил, что ни разу еще не посмотрел, что покоилось внутри той мебели, что стоит у меня в комнатушке. Осмотрев старый скрипучий шкаф, я обнаружил там множество паутины и несколько пустых склянок; в сундуке завалялись столь же древние, как и шкаф, дырявые сапоги, и к моему удивлению, будто специально вычищенный и сложенный туда, потертый, но пригодный плащ - коричневый цвет выгорел и сносился до оранжево-бежевого, но ткань оставалась крепка и цела, словно бывшие хозяева берегли его. Вещь в моем случае чрезвычайно полезная, я вытащил его из сундука, расправив и отряхнув от пыли, и кинул на кровать. Взгляд остановился на забытом завтраке.
…Значит, они указывают на наличие колдовства, - я достал шарик и повертел его, держа кончиками пальцев, заглядывая в мягкую мутноватую глубину хрусталя. Казалось, что в этот момент шарик также оценивающи смотрел на меня. Тогда я раздвинул пальцы, и шарик упал мне на ладонь, обжигая холодом - будто ледяной. Когда же я сосредоточил на нем свое внимание, он стал светиться; сначала тускло, затем все сильней и сильней, пока совсем не превратился в маленькое белое солнышко. Мне понравилось, и я взял в руку второй шарик и тоже заставил его светиться. Потом третий - втроем они светились заметно тусклее.
Наигравшись таким образом с унисонами, я сложил их и задумался глядя в окно на ярко-синее городское летнее небо. А ведь толком я ничего не вспомнил - так обрывки воспоминаний, вызванные вновь пережитыми ощущениями, иногда даже из самого детства. Я помнил, как в вот такие же летние дни гулял у Сумрачного Озера - гладкие холодные и мокрые серые глыбы гранита, тихо плещет серо-коричневая гладь, и я - мастерил кораблики и пускал их по ветру... совсем один? Нет, со мной говорила тихая и ласковая природа, иногда окропляя меня еле ощутимым прохладным дождиком и свежим ветерком, поднимающим на озере рябь и легкие волны. Что теперь? Страна, которую я знаю и не помню. Нужно узнать как можно больше о теперешнем Долье, но такое не услышишь в кабаке, да и мелькать там много тоже вредно... Справа от купеческой палаты у центральной площади над городом возвышалась небольшая башня, чтоб мне прогореть, - библиотека!!!
Люди сновали по светлым улочкам Нэша, спешили завершить все свои дела до вечера, чтоб повеселиться завтра всласть. Предпраздничное настроение царило везде, и никто не обращал внимания на человека, старавшегося держаться в тени домов, кутаясь в старый коричневый дорожный плащ с капюшоном, натянутым аж на глаза. Так, пройдя вдоль всей северной улицы к центру, я дошел до башни. Представившись странником - собирателем легенд и сказаний о дальних землях, я вежливо спросился у хранителей библиотеки посидеть в читальнях часок - другой. Мне принесли кипу различных книг в бумажных, кожаных, деревянных и прочих всевозможных переплетах. В них я нашел много интересного - летописцы славно постарались, составляя тома и фолианты хроник и энциклопедий Долья и окрестных стран, а кое-что в легендах южных стран, о которых я прочел в одной книге, глубоко меня поразило...

Я просидел в библиотеке до заката солнца и чуть не прозевал ужин. Теперь я знал многое, и мне стало чуточку страшно:
Сон Корс находилась на окраине «среднеземных пределов», в центре и под покровительством владений темных эльфов - самое опасное место в стране. Конечно же, в Долье правили силы света, но света без тьмы не существует! Темные заколдованные леса Сутоши были надежным укрытием сумеречным расам и барьером для армий света - никто из людей или из других племен бодрствующих днем и отдыхающих ночью, не осмелился когда-либо войти в заколдованный лес.
Когда-то во времена великих походов темные племена были согнаны к этим лесам, и те спасли их от истребления. Настали времена затишья, лес был покинут как укрытие, и собрались новые племена - остатки былых могущественных рас:
Темные Эльфы, - единственные, чья кровь не претерпела смешений, все равно были уже не те, все они поклялись мстить людям за убийства их братьев, но их сил было недостаточно, и они заручились поддержкой сумеречной магии. Много великих магов было в Долье из племени темных эльфов. Поэтому они все свои силы прилагали к охране от «света» их Школы Магии. Но кое-кто из темных эльфов все же остался в Сутоши - клан Черного Лучника. О, это самые темные из всех сумеречных и самые опасные: бесстрашные, быстрые, выносливые, самые умелые охотники и воины черных луков; говорят семерым из клана Черных Луков - “…не страшен разгневанный дракон, ибо впору ему самому бояться их вопящих стрел!.. “.
Куруши, - когда-то с запада с Эльфами приходили племена Орков, но до их прихода в местных землях жили племена варваров-кочевников схожих на орков по поведению и масти. Во времена походов эти расы объединились, заручившись Кровным Союзом. Однако, их предки рождались не похожими на прародителей орков - рослые и широкоплечие, крепкие развитые и выносливые, полные сил, склонные к варварским набегам на деревни и войнами с расами света. У них была одна черта, сохранившаяся от прародителей - обделенные разумом их маленькие головы туго соображали - “Полуорка в силах обвести вокруг пальца и малое дитя!..”.
Обе расы союзничали и обе на руинах великих воин потихоньку возрождали свои племена и города: прибежищем одних была “Дона” - город казарма хранителей Сон Корс, других “Годол” - город крепость на развалинах древнего иноземного поселения.
Именно туда, к Сон Корс, мне и следовало пойти на обучение. Да одной поддержкой своей магии тут не заручишься. Я вспомнил про Освободителя - сказания о южных землях, в которых значилась легенда об Освободителе, меня глубоко поразили:
Когда-то за землями, именуемыми Лесными Холмами, лежала большая страна - “Фалькинария”, страна племен не схожих на людей, да и на всех других рас. Страна Драконов!!! Да-да, именно драконов. Мое сердце вздрогнуло - ведь никто не станет отрицать, что где-то в потаенных глубинах этих земель могла сохраниться парочка-другая драконов!?.. Дальше все, как и во всех других летописях: гнев богов, катаклизм, изгнание; но в один прекрасный день явится Освободитель (неуказанно какого он будет племени) явится на небесном драконе, в облике истиной чистоты с оружием справедливости в руках, разящим зло насмерть...
Сообразив, что засиделся уж, я поблагодарил хранителей книг и отправился назад в таверну. За ужином я непрестанно обдумывал дальнейшие планы: чтобы добраться до Сон Корс нужен дюжий отряд крепких парней, но тут вспомнил про беседу с наемником - отпадает! Кажется, он что-то там лепетал про лекаря? Карелак - Лекарь, если память не изменяет мне... Что ж завтра поговорю с лекарем, (я стал зевать, клонило в сон) и с Гилье Шкурником тоже - он обещал хорошего компаньона...
Лег рано, собрался утром сразу на ярмарочную площадь в лавку шкурника за “попутчиками”.

Утром, проснувшись задолго до завтрака, (ведь срок пребывания в гостинице кончался как раз после него) я собрал все вещи - закончил разбираться с рецептами, перечитал лишний раз книгу заклинаний, просмотрел свою карту Долья...
Потом в положенное время отзавтракал, отдал ключи от комнатушки хозяину таверны и, накинув плащ, отправился в лавку шкурника.
Коротышки, - как они любили называть себя, по преданиям были подгорными эльфами, их родиной была Удель. Но во времена войн столицу разрушили, и народ ушел под землю, соседствуя с гномами. После знакомства с людьми привычный уклад жизни некоторых коротышек существенно изменился, хитрые и задорные от рождения они стали сначала в шутку, а потом наживаясь, дурить людей, горжась своей выдумке. Но лишь каждый третий коротышка заслужил прозвище Нод (проныра), в большинстве они и по сей день живут у подножия великой горы и занимаются мирными ремеслами вместе с гномами. А прочие, не имея родного города-столицы, селятся во всех городах, где есть люди.
Еще было утро, и лавка была уже открыта. С интересом Гилье рассматривал мою фигуру в плаще шедшую по улице в стороне от всех. Когда же подойдя, я сбросил капюшон, (убедившись, что не привлекаю внимания прохожих) он с радостью, узнав меня, поздоровался:
-Эгей, чудесное утро, сир!
-Еще бы - сегодня праздник... Послушай, Гилье, ты не знаком с одним местным лекарем Карелаком?
-Ну-у, один день в городе, а уже делами обзавелись... как же знаю, он ведь тоже маг?!
-Так, а тот охотник, что ты рекомендовал мне?
-Он обычно приезжает менять шкуры к полудню.
-Так вот, мне надо разыскать того лекаря.
-Это совершенно излишне!.. - раздалось вдруг за спиной.
Из толпы, проходящего мимо лавки на ярмарку народа, вышел парень: он был одет в простетские белые штаны и рубаху, поверх которой носил расшитую узором и отороченную песцовым мехом серую жилетку, сапоги подбитые шкурами на охотничий лад и круглую шапку на все том же меху. Лицо бросалось в глаза ярко выраженными скулами и слегка зауженной прорезью глаз - северянин не иначе. Вроде из семьи охотника...
-Чего тебе надобно? (Гилье что-то мычал, указывая на парня, но я так и не разобрал его словоблудия)
-Странные люди вы, южане, сперва зачем-то ищут, потом еще спрашивают чего, дескать, тем от них надо!.. Я Карелак, местный Лекарь!!!
Парень поклонился, - но он молод для мага-лекаря, впрочем, как и я. Представившись сразу в ответ, я поинтересовался - действительно ли тот маг и раз да, то почему ходит по городу в этом нелепом виде!?
-Так проще и удобней!
Я задумался на секунду и попросил Гилье принести мне такую же простенькую одежду, я дал ему горсть медных монет - доводы Лекаря мне понравились. Гилье смерил меня взглядом, и, улыбнувшись, шустро скрылся в толпе уже начавшего гулять народа.

...Воспоминания приходят неожиданно и проносятся в голове стремительно, как молния в грозовом весеннем небе. Опять я вспомнил детство: взросление в семье воина - мой отец по крови был капитаном корабля во флоте его величества; дедушка начальником дворцовой стражи; а мать - была придворной дамой (чего добилась не только выслугой и терпением - по замку ползли разные слухи, в конце концов, это передается по родству же!?). Но воспитывала меня бабушка, она была провидицей, не такой, как обычно представляют их себе люди - хорошей, доброй, она всегда не с особой охотой бралась за дело, но когда к ней приходил какой-нибудь горемыка - просто не могла отказать. Предсказывала она хорошо!.. После ее смерти я ушел в простетские земли искать науки, меня взял к себе в одной деревушке местный знахарь и научил всему, что я до недавних пор знал. Он частенько в первое время любил муштровать мои способности молодого мага, бывало, подзовет и спросит:
-Принеси-ка мне то...
-Что принести, дядюшка?!
-Да вот то!..
И мне приходилось понимать, что он хочет. Потом меня это “понимать” мучило до одурения - хватало постоять лишь недолго рядом с кем-нибудь, чтоб гадать потом “это мои мысли-то были?!?”. С трудом я научился контролировать это, но и до сих пор предпочитаю одиночество и боюсь взглянуть человеку в глаза - боюсь, что взгляну слишком глубоко и увижу то, что не следовало бы. Иногда среди людей - очень редко попадаются такие, с кем получается говорить не открывая рта...

-А я слышал нам по пути?!
-(Карелак нахмурился) Я должен встретиться с Учителем, передать ему нечто важное...
-Мне в Сон Корс.
-Ничего, я рад встрече с таким попутчиком, и с удовольствием помогу, а в конце тебе все равно надо будет поговорить с Учителем!!!
-Да еще шкурник рекомендовал мне в компаньоны одного охотника, в полдень мы его встретим здесь у лавки.
-(Лекарь улыбнулся) Думаешь ему можно доверять?!?
-А почему и нет? Он вовсе не кажется мне скверным.
Прибежал Гилье, принес работничью рубаху, штаны, нехитрую обувь и наплечную сумку, для сменных одежд. Что-то от неизменного позвякивания монет в его кармашке мне стало не вериться, что он все это честно купил. До полудня было еще много времени. Мы с Карелаком решили провести день волка в городе, ранним утром же втроем отправиться в Сон Корс. А пока прошлись по городу, зашли к Лекарю домой, поболтали о своем - благо нашлось о чем. Карелак жил один, его родители - оба целители из разных кланов, остались дома на севере; повинуясь наитию, год назад тогда еще просто Карелак пришел в Нэш, покинув свой родной дом, чтоб обрести нечто большее обещанное ему судьбой. Человек он оказался хороший веселый и добрый, сразу согласился присоединиться и помочь мне в моем путешествии – одно слово «Светлый Маг», за версту чувствуешь.
Ровно в полдень, (было слышно, как звонил колокол в ратуше) вернулись к лавке шкурника. Еще издалека я приметил рослого парня у знакомого латка: человек - южанин, заросшее загорелое лицо, от постоянного выражения хмурости на котором, невозможное к точному определению возраста; волосы на голове стягивала кожаная повязка, на голое тело накинута куртка из какого-то меха, изрядно сношенная; грубые штаны, заправленные в кожаные сапоги; тяжелый охотничий пояс с полагающимися сумками и тесьмами - с боку нож, на спине колчан, на плече лук... примерно так же выглядит любой лесной охотник в Нэше. В ногах у него лежал мешок, из которого он доставал шкуры и показывал их коротышке, тот достал увесистый кошель с монетами (можно даже было подумать, что нод и не думал дурить охотника). Парень почесал затылок и вывалил шкурнику на прилавок мешок, забрав кашель. Когда же мы приблизились достаточно близко, Гилье, убрав товар с прилавка, представил нас: охотник оказался не малоизвестным в кругах своей братии Лучником из Темного Бора, оба они с Карелаком были наслышаны о делах друг друга; его же старый отец всю свою жизнь старался чтить и помогать всячески магам светлых одежд, что завещал умирая и сыну вместе со своим невеликим имуществом. Узнав, что его просят о помощи маги, Арчибальд (так звали охотника) с радостью согласился быть нашим проводником - я в свою очередь пообещал его щедро вознаградить за службу. Пожав крепко на том руки, мы отправились на ярмарку, (у Карелака я успел переодеться в одежду простецкого селянина и, закутав посох в тряпье да в дорожном плаще с сумой за спиной, походил в точности на простого странника шедшего из далеких мест пытая некому не ведомые свои дела) праздник уже шел в полном разгаре и веселе.
На ярмарочной площади толпилась тьма различного народа, торгаши кричали вовсю расхваливая свой товар, зазывая купцов и прочий люд всевозможными диковинами; а кроме них на продажу выносили различные интересные специально припасенные и доставленные на праздник товары ремесленники и здельники изо всех краев Долья и Удели. Особым вниманием всегда оделяли гномов - уж это все знают, что у них завсегда найдется что-нибудь эдакое лихое на подобный случай. И гномы не плошали, каждый раз привозя из закромов мастерских Удели механические диковинки и просто отлично исполненные товары общего “охотничьего” пользования. Еще на этой ярмарке можно было встретить Перехожих. Эти сомнительные особы предлагали любопытной братии приобрести различные вещи с явно не механическим, как у гномов секретцем; назначения многих предметов они истолковывали туманно, и я подумывал, что некоторые из них вполне могли быть вынесены из заколдованных городов и лесов Сутоши, или подобных мест...

Ярмарка - замечательное развлечение, и пока мы втроем, обошли все палатки с интересующими всех нас и каждого по отдельности товарами, время подошло к обеду. Карелак заметил, что мы еще не проходили рыночными рядами, а на завтра надо и продуктами запастись, заодно и на сегодняшний день прикупить. Так мы еще прослонялись приличное количество времени, натирев ноги и наполнив вещевые мешки. Уходя в центр города, ярмарочная площадь постепенно переходила в центральную улицу по краям которой тянулись вереницы небольших домиков с различными пестрыми вывесками.
Как самый знающий из нас, впереди шел лекарь, он остановился под одной из таких вывесок с изображенной на ней пенящейся кружкой эля на фоне перекрещенных стрел и лука, и названием - “Охотничья Берлога”.
“Тот, кто побывал в городе и не пробовал вина и эля в охотничьей берлоге - не видал Нэша!!!” - с этими словами он направился к дверям таверны, а мы с охотником следом. Хоть до вечера было еще далеко, людей в таверне было достаточно, скорее всего, так всегда в дни праздников. Заведение полностью отвечало рамкам своего имени, в основном за столами сидели и стояли группами охотники всех мастей и племен. Сидели мы там не долго - ровно столько, сколько требуется, чтобы хорошо пообедать, да отведать хваленых вин; надо добавить те и в правду были отличного качества, лекарь рассказывал, что отдельные сорта, подающиеся только по праздничным дням, привозят в Охотничью Берлогу специально из погребов восточных виноделен, далеко из-за гор, и что это же вино возят самому Правителю Белокамня (так иногда в народе называют Великий Город-Крепость - Горгополис, за его белоснежные словно мраморные величественные стены - символ славы ордена света победившего некогда тьму). Арчибальд пообедав и встав из-за стола, (ему не очень было интересно слушать наши с Карелом разговоры) присоединился к компании стоявших неподалеку охотников, наподобие нас спорящих о своих насущных делах...
Признаться, сперва я не очень уверенно чувствовал себя в роли простолюдина, ведь я привык всегда полагаться на силы своей магии, а теперь я был просто человеком! Единственное, что предавало сил - сумка на поясе да мысль что посох всегда рядом, и стоит мне его размотать, как он послужит и защитит меня в опасной ситуации.

Когда мы собрались уходить, Арчибальд подошел к нам и заявил, что у главных ворот позже состоится летний турнир Серебряных Стрел, и он хотел бы участвовать в нем. Почему нет, ответил я и Карелак, согласившись со мной, кивнул. Поклонившись, Лучник из Темного Бора направился к казармам, что у главных ворот, заявляться на участие в летнем турнире. Лекарь рассказал мне, что состязания среди лучников в Нэше проводят с давних пор. Когда-то из Удели гномы принесли подарок тому, кто выиграет состязание, и вместе с ним они внесли в турнир последнее испытание, его-то никто еще и не прошел, а подарок стал символом турнира, ждущим своего победителя - Эльфийские Серебряные Стрелы. Про них ходят разные слухи об их происхождении, об их магической природе, и о серебре из которого выкованы их наконечники...
Город купался в шумной неге летнего праздника, а мне почему-то было немного грустно. Не то чтобы я не любил праздничных дней, просто мое изменчивое и неподвластное ничему настроение диктовало, когда мне веселиться, а когда грустить. И сейчас причин к особому веселью оно не находило. В такие моменты я всегда предпочитал оставаться в одиночестве, поэтому, подыскав обыденную причину удалиться восвояси, я оставил Карела у дверей таверны, договорившись встретиться позже на поляне у главных ворот Нэша. Сапфирная Поляна - самое красивое и известное своими гуляньями в дни празднеств место. Все давно позабыли о истории давшей ей имя, но каждый из обитателей славного охотничьего города может с благоговением поведать, что одни из наиярчайших и памятных событий их жизни случались с ними на Сапфирной Поляне, все помнят и чтят свою любимицу. И впрямь было на что полюбоваться - обширная, застланная ковром яркой свежей зелени и пестрых луговых цветов. Она была окружена величавыми и могучими дубравами, начинавшими леса Черных Боров, что за хребтом Великой Горы - его стремительные пики выступали высоко над лесами, а два самых крупных возвышались по обе стороны дороги ведущей через перевал к главным восточным воротам города. Словно башни стражи, кутавшиеся в плаще из синей дымки, играющие причудливыми бликами в рассветной пелене и закатном зареве.
Я тихим шагом, медленно погружаясь в обыденное состояние непричастности к сему миру, побрел через ярмарочную площадь, вдоль северной стены к восточным улочкам туда, где стояла таверна, что ютила меня доселе. Что-то было в этой гостинице притягивающего знакомого, успокаивающего. У самых ворот таверны, неожиданно, пожалуй, и для самого себя, взглядом я вперся в невысокую худую фигуру в темно-сером плаще, шедшую мне на встречу. Плащ служил человеку укрытием - в этом я ошибиться не смог бы, и служил хорошо - не лица, не одежд под ним разглядеть мне не удалось, и даже рука, сжимающая полы его, была в черной кожаной перчатке. Но не опасности не других чувств тот человек в моем сознании не пробудил; это странно подумалось мне, и тут же встреча сама собой вылетела из головы, уступив другим чувствам. Я стоял в небольшом дворике сбоку здания. В кабаке по-прежнему было людно, я сел за столик в дальнем углу и закурил свою трубку.

За столами шумно праздновали любители веселых компаний и развлечений, где-то с противоположного угла послышались мелодичные переборы тихо и робко слетевшие со струн лютни. Время пролетело быстро, солнце ожидающе склонило голову к снежным облакам в синей небесной вышине. И состязание лучников на Сапфирной Поляне началось, я поспешил к главным воротам. Здесь собрался весь Нэш от мала - до велика, кучки людей и представителей прочих рас гуляли среди разноцветных палаток со всевозможными играми и развлечениями. У большой расчищенной площади огороженной перилами из цветных ленточек и флажков запел охотничий рожок, возвестивший о турнире.
К ограждениям стали собираться зеваки, и участники вышли к портику, глашатай выкрикивал поочередно имена состязавшихся, а те кланялись толпе, поднимая в случае известности одобрительный гамм и возгласы. Пробираясь сквозь скопища народа, дважды я поднимал голову бросая кроткий взгляд на строй участников турнира:
-...Арчибальд Лонгард Нортонский - известный под прозвищем Лучник из Темного Бора...
-...Участник пожелавший остаться неизвестным...
Во второй раз, глянув на представленного, мне показалось, что что-то всплыло в памяти, но не смогло пробиться на поверхность сознания. Я стал напряженно искать дорожку к воспоминанию. Вдруг на плече мне легла рука, повернувшись, я увидел перед собой Карела.
-Я уж думал, что ты потерялся!
-(в ответ я лишь нахмурился) Встанем подле палаток, там поспокойнее.
-...И последний участник турнира... - голосил глашатай устроителей Турнира Серебряных Стрел.
Мы разместились на бревне возле оружейной палатки, вид был хотя и не лучший, зато с комфортом. Впрочем, состязания меня и Карела не очень интересовали, вот приз... а еще участники - я вздрогнул, когда разглядел на руках того самого участника пожелавшего остаться неизвестным черные кожаные перчатки...
Состязание шло без особых заминок и примерно так, как я и ожидал - Арчибальд оказался и впрямь очень сильным соперником для других охотников; все они были хороши, но никто не проявлял такой точности и хладнокровности при стрельбе, и даже в состязании на скорость или стрельбе по подбрасываемым мешкам с маленькой гномьей катапульты Арчибальд не допустил ни единого промаха. Хотя не он единственный был так хорош, было еще трое мастеров стрельбы, точнее двое, потому что они-то точно были охотниками, а вот третий - на нем был ворот-капюшен, скрывавший лицо плечи и руки по локоть, который он не снимал ни разу, серая рубаха, подпоясанная поверх зеленых штанов и оранжевые высокие сапоги с острыми носками да черные кожаные перчатки на гибких узеньких руках.
Что-то было в этом лучнике не так, стрелял он великолепно, но чем ближе был финал турнира, тем больше он нервничал. Вовсе не так как все - руки держали стрелу и лук мягко непринужденно, но он как будто боялся выйти в финал. Наконец их осталось двое - Арчибальд и незнакомец, у всех прочих руки дрогнули, и никто не осмелился сбить яблоко с головы юного парнишки, привязанного к столбу, в помыслах своей же сохранности (надо заметить не самый лучший способ заработать пару монет на ярмарке, хотя денег парень, наверное, получил сполна за «участие» в турнире). Настал черед последнего состязания, и глашатай по обычаю предложил участникам решиться на последний “серебряный” выстрел. Незнакомец подозвал парнишку, что недавно стоял у столба с яблоками на голове, после чего тот подбежал к устроителям. Редко когда больше одного охотника доходили до финала, когда же так случалось, лучшим стрелком называли того, кто не промахнется не только при стрельбе, но и при выборе: никто не принуждал делать серебряный выстрел, но коль кто вызывался и промахивался того освистывали и лучшим стрелком оставался тот, кто ни разу не промахнулся. Арчибальд стоял, потупив взгляд, теребя оперение стрелы. Он знал, что может поспорить в стрельбе с кем угодно, но никак не решался на выстрел стоящий ему всего.
-Лучник пожелавший остаться неизвестным отказался от права на серебряный выстрел!!!.. - прокричал глашатай.
Арчибальд посмотрел на незнакомца, на устроителей:
-Я не смею принять право на серебряный выстрел, не зная имени и лица своего соперника!
Зрители загалдели, поддерживая право лучника знать своего соперника - пусть представится претендующий на звание лучшего стрелка.
Незнакомец сжал ручку лука и попятился от толпы, оглядываясь в поиске путей отхода. Его обступили со стороны палаток устроители турнира - зрители требуют назваться! Деваться ему стало больше некуда, и он, отчаявшись улизнуть скрытно, гордо вскинув голову, сбросил капюшон. И толпа ахнула, на площадке воцарилась тишина: капюшон, опустившись с шорохом за спину, освободил легшие на плечи светлые вьющиеся локоны. Незнакомец оказался незнакомкой...
Никогда в турнирах не участвовали девушки, девушка не имела права в Нэше быть охотником - это грозило изгнанием. Толпа еще не успела осознать полностью всю дерзость поступка лучницы, когда я рывком встал, уложив, наконец, для себя все происшедшее в голове - я вспомнил эту девушку и старался теперь ей помочь. Арчибальд, ругаясь, бормоча про себя, что он состязался с девушкой, откинул все сомнения и, не обращая внимания ни на кого, натянул не торопясь тетиву, ладясь к последнему серебряному выстрелу. Толпа, постепенно поднимая рев, стала тихонько надвигаться на растерявшуюся девушку и сужать круг. Растолкав устроителей турнира, я подскочил к дерзнувшей и, схватив ее за руку, закричал толпе:
-Тишину, люди Нэша, тишину серебряному выстрелу!!!
Толпа тут же умолкла и обратила свое внимание на Лучника из темного бора.
Последним испытанием - серебряным выстрелом нужно было поразить мишень, следуя нижеописанным правилам: на двух столбах отстоящих друг от друга на почтенном расстоянии была натянута крепкая веревка; на расстоянии двух шагов друг от друга на ней ближе к дальнему краю были прикреплены двадцать отрезков цепей так, что колечки размером чуть меньше кулака, коими оканчивались звенья цепей, висели на одной линии и, тихо качаясь, смотрели прямо на мишень - толстую зажженную свечу; в довершении всего к каждому кольцу был прикован серебряный колокольчик - стрелок должен был затушить свечу, не задев стрелой за края колец, чтоб не зазвенел ни единый колокольчик.
Я, воспользовавшись моментом, оттащил лучницу за рукав к оружейной палатке, и, обернувшись, замер, затаив дыхание. Все смотрели на застывшую фигуру лучника. Пальцы Арчибальда плавно разжались, прозвенела тетива. В полной тишине стрела, прошуршав по ручке лука, с урчанием пронеслась сквозь череду колец и, кашлянув, вонзилась прямо в основание фитиля. Над свечкой взвилась сизая струйка дыма, а кольца продолжали бесшумно покачиваться, не звякнув ни единым колокольчиком – в толпе на той площади царила мертвая тишина, все вслушивались, боясь шевельнуться и нарушить безмолвие, но предательского звона так и не услышали...

Карелак, внимательно следивший за всем происходящим, тоже подоспел к девушке и, указывая в какую сторону лучше улизнуть, повел нас подальше от изумленной случившимся толпы. Что ж, Нэш обрел своего героя - Арчибальд Лучник из темного бора, обладатель по праву эльфийских Серебряных Стрел. Толпа долго в последствии не успокаивалась, уже ликуя всласть; ведь лучник не просто выиграл турнир - он сделал то, что никому еще не удавалось, он выиграл Серебряные Стрелы!!!
-Девушка, вам не кажется, что вы несколько неподобающе одеты и держите в руках то, на что вам и не следовало бы засматриваться?! (лучница еще не успела полностью уместить в голове все случившееся и смотрела на нас с Лекарем круглыми невинными глазами, сжимая обеими руками свой лук) Ваш отец вряд ли бы стал вами гордиться после этого!
-Вы знаете моего отца? Кто вы?!
-Всего лишь бывший постоялец вашей гостиницы! (я уже сказал, что полностью вспомнил кто она: с толку сбивали мужское одеяние и легкомысленно распущенные кудрявые волосы, эту девушку я видел несколько раз, достаточно чтобы запомнить - в гостинице, дочь трактирщика)
-Наябедничаете отцу?
-Нет, зачем же, если кто вас узнал там, на состязании, или запомнил в лицо - ваш отец итак все узнает.
-Ему все равно нет до меня никакого дела, я сбежала и больше не вернусь в таверну, пусть сам распинается там перед грязными вонючими пропойцами...
Карел только стоял, молча ухмыляясь ветреному лепету девчонки - строптивой и несмышленой девчонки, несмотря на довольно-таки взрослые пропорции и рослость фигуры, при ближайшем рассмотрении ей было не больше пятнадцати лет.
-И, позвольте узнать, куда вы направляетесь теперь?
-(девушка задрала горделиво носик) В Горгополис к брату, он служит при дворе правителя.
-А не слишком ли опасное предприятие, в одиночку и за тридевять холмов? Раз мы тебя вытащили из передряги с турниром, придется позаботиться и об этом.
Карел, отводя меня в сторонку, в полголоса предупредил: “ Брать девушку с собой в окрайние земли опасно, как и для нее, так и для нас”, - “Да, конечно, я попрошу Гилье позаботиться о ней и скорее отправить в Белокамень, пока здесь ее искать на радостях не стали” - вздохнув, ответил я.
-Как хоть зовут-то тебя, непутевая?
-Каллиста - обидевшись, ответила та.
И мы пошли к лавке, надеясь, что та еще не закрыта - пристраивать маленькую лучницу.

Вскоре на поляне у главных ворот начался карнавал, к вечеру перешедший в торжественное шествие по главной улице города. Познакомив Шкурника с нашей щастливоспасенной, я с помощью неэльфийского серебра убедил Гилье благополучно устроить девушку с ближайшим обозом в Горгополис. Потом мы снова вернулись на поляну у главных ворот. И так как начало шествия мы прозевали, то втроем остались у непотушенного кострища с краю Сапфирной Поляны. Каллиста откуда-то принесла оставленную наверняка охмелевшим бардом лютню, и мы под ее тихую игру сидели перед потрескивающим костром, глядя в быстро темнеющее небо и споря о предстоящем путешествии, покуривав свои трубки. Лютня маняще пела летним вечером, и все же не так хорошо как пела в этих же руках одна единственная струна смертоносного оружия охотника. Девушка уже успела расспросить Карела, о том кто мы на самом деле и куда собираемся на кануне, она с ребяческой завистью смотрела в нашу сторону и, задумавшись, перестала играть и протянула лютню мне: «Спой что-нибудь!».
-(я смутился немного и попытался отнекнуться) Я ведь не бард.
-И правда, спой! – Карел, вот предатель, что ж пришлось вспомнить одну старую балладу.
И я, бережно взяв инструмент, тронул струны, вспоминая давно забытый напев, и тихо затянул...

Когда поет журча земля,
В дни ярко-синей бирюзы
Тому свидетелем орлы и горы
В шапках лиственных глухих лесов
Пред ликом белым серебром луны
Маг клялся клятвой вечной...
И в руки ветер опустил
Поводья над истоками бытия
Но радость раннею была.
Взамен тем силам отдана была,
Что левая рука,
Правшой доселе не ценима
И так теперь с небес сулима
Судьба – планида, цель жития.
Но свинство жаловаться мене
Маг получил то, чем он грезил,
Ту, что его воспламенила –
Что жизнь отныне его вся.
Теперь под силу спорить с громом
На паперти времен и предрешений
Но вот забава - маг лишь кукла
В руках стези смеющейся в лицо.
Еще не мало удручений узнал он постигая суть,
Сковав себя словами клятвы
Словно тени, везде преследующей зверя
На тропах светом залитых
В безоблачной ночи...
Сошел полет годов на бремя
Дожив до срока, вспомнил маг
Слова пророчества лихого:
Не постарев узнать тебе
Покоя смерти векового
В тот миг сомненья перст коснулся
Значенья слова мудреца -
«Так смерти быть моей столь скоро,
Иль не стареть мне никогда?!?..»
И оглянувшись в прошлые лета,
Спросил себя – «Готов ли я?»
С тоской, и грустью полные глаза
Смотрели гордо на закат,
Все сделал он, все назначенье
С лихвою выполнено тенью.
Что ж, знать судьба!..
И тут в груди искрою занялись слова -
«Лишь нету у меня наследника!?!..»…

-Ну, нагнал тоски!!!
Я обернулся - к нашему костру пробирался Гилье, неся в руках бурдюк вина и копченую оленину...
-Ребята, а может я с вами?!.. (не выдержав, попросилась Каллиста, я чуть вином не подавился - тоже мне нашла ровесников - друзей по детским играм)
-Нет уж, завтра ты и Гилье поедите с обозом в Белокамень к твоему брату в гости!
Вскоре народ стал тянуться обратно на поляну, чтоб не пропустить финальной части праздника. Поскрипывая колесами, на центр праздничной площади выехала повозка, запряженная пони с гномом на вожжах и гуртом его приятелей в кузове с коробками в руках. Намечался обещанный гномий сюрприз, и я давно догадался, что это будет. Тут-то к нам вернулся и герой праздника с горделиво сиявшей сквозь всю обычную хмурость улыбкой и расписанным серебром и камнями колчаном, в котором красовались три эльфийских серебряных стрелы. Ну вот, вся компания в сборе.
Ночное небо осветил под ликующие крики горожан громыхающий залпами фейерверк. А Арчибальд весь вечер, супясь, косился на Каллисту.

- А потом еще и петь заставим, - шепотом, подмигивая Ним.

Еще до рассвета меня и Карелака тихонько разбудил Арчибальд - мы все улеглись спать там же у костра, сморенные хмельным поевом, как и многие другие на поляне. Чтобы не будить Каллисту и Гилье, а то это еще та девчонка - увяжется с нами, не отлепишь, мы оставили письмо и, собрав осторожно вещи, отправились к южной дороге.
Надо сказать, что избранный путь был не самым коротким - южная тропа теряется в лесу Шигор у подножия меньшей Хол Горо, (меньший из двух пиков начинавших горную гряду Хол Горо, возвышавшийся по правую сторону главной дороги через восточные ворота из Нэша) конечно, гораздо короче было идти через главную дорогу, свернув на южную, прямиком ведущую в Сон Корс. Но вся беда была в том, что через пару дней пути по ней дорога пролегала уже по окрайним пределам, а потом мимо Сутоши и, наконец, по сумеречной земле. Это значило, что разбойников на дорогах там пруд пруди, и ладно бы только разбойников. Ну а компания в два молодых мага и единого стоящего охотника - не тот состав, которым можно открыто разгуливать по южному большаку. Поэтому вместо пяти дней комфортного пути по дороге нам придется пару дней шагать по тропе и с неделю лесом. Шигорский лес тоже конечно древен и опасен, но он же нас и укроет, мы будем идти его восточным краем, мимо горной гряды.
Еще до полудня мы спустились к подножию скал образующих Хол Горо - Хвост Великой Горы, где брал начало Шигор - Великий Лес у Подножия Гор, там был намечен первый привал. Тот вечер в День Волка хорошо сплотил наш отрядец, разрушив неуместные тени сомнений и подозрений, мы ладили друг с другом словно старые друзья. Сбросив мешки, вместе уселись отдыхать, и Карел предложил переодеться. Ведь мы с ним шли в простецком, а в отличие от города - в лесу наши одежды магов сослужат пользу, словно пестрый узор на ядовитой змее, предупреждающий - “лучше не лезь!”. Переодеваясь, я заметил что пояс Арчибальда оказался не простым - теперь, когда он поправлял опояски и сумки, мне удалось рассмотреть его получше: это был дорогой пояс, отделанная золотом пряжка с увесистым полупрозрачным лиловым камнем в оправе. По телу пробежала легкая дрожь - уж не обладает ли он магической силой?! Его отец, как он сам хвастал, когда-то сильно помог светлым магам, вполне могло статься, что они отблагодарили его на свой манер. Я запихал невзрачную одежду в наплечную сумку, сложил все лишнее и оставил на траве только одну вещицу:
-Послушай, Арчибальд, ты не знаешь, что бы это могло быть!?
-(охотник поймал шарик и, покрутив его в руках, пожал плечами) Стеклянный шарик, у перехожих купил?..
Я не сводил с него глаз и, подметив то, что и хотел, протянул руку.
-Нет, не видел ничего подобного раньше! - и, подкинув, Лучник вернул его мне.
-Это унисон! - с интересом глядя на шарик, ответил за охотника Карелак.
-Знаешь, для чего они нужны?
Карелак нахмурился, Арчибальд уже не смотрел на нас, продолжав поправлять сумки и ремни – «непонятные и бесполезные» вещи его мало интересовали, он предоставлял иметь с ними дело «непонятным и странным» людям - нам с Карелаком.
-Да, знаю.
-А ты заметил, в руках Арчибальда он отсвечивал сиреневым?!
Лекарь нахмурился еще сильней, не находя ответа. Наступила пауза.
-Арчи, этот пояс, что на тебе, откуда он?
-Это почти все наследство, что завещал мне отец, пояс был подарен ему светлым магом.
-А ты знаешь, что он обладает тайной силой?! - Карел наконец понял, к чему я клонил.
-(Лучник глянул на нас оценивающи) Отец говорил, что он оберегает владельца.
-Это хорошо... - я потер бороду - дополнительная сила за нами, это никогда не помешает!
Потом я спросил Карелака, насколько он силен в магии и есть ли у него что-либо подобное поясу Арчибальда. Каждый маломальский маг способен сколотить себе соответствующую славу на некоторых часто употребляемых особенно удающихся ему заклятиях - Карелак не был исключением, ибо сильно преуспел в познании дара жизни и ее рождения. Кроме того, каждый маг был в какой-то мере способен постоять за себя в магическом “рукопашном” бою, с этим же у Лекаря было не очень, хотя направить гнев стихии в определенное место он мог. Он был все-таки скорее просто Карелаком Лекарем, чем Карелаком Светлым Магом из Нэша. А на счет артефакта он промолчал - но я точно знал, он несет передать Учителю нечто очень важное. Потом пришла очередь рассказывать и мне о своих способностях: я мог умело применить заклятие в бою, не хватало только побольше опыта, а мог и вовсе озвереть и разнести все в округе - это по расположению духа. С ударами на расстоянии, конечно, я был хуже Карела, и все же на кое-что способен. Ко всему при мне был мой посох - а он любил блеснуть огоньком не хуже моего.
Мы позавтракали, теперь я смог увидеть Лекаря во всей красе: он переодел все кроме сапог и шапки; новенькие светло-серые штаны, белая длинная рубаха, расписанная узорами подобными тем, что украшали головной убор; простой тряпичный пояс и кожаная сумка с лекарствами на нем - поверх всего была надета белая накидка с капюшоном. Выкурив по трубке после завтрака, мы взвалили на себя наплечные мешки и продолжили наш путь.
Впереди шел Арчи, потом Карел, а потом я. Мне стало любопытно, и я достал Унисон: в моих руках он ярко засветился, я погасил его и поднес к изголовью посоха; он замерцал оранжевым, потом ярко вспыхнул и погас, передав мерцание посоху - тот полыхнул холодным ярким пламенем так неожиданно, что я вздрогнул и ойкнул. Карел обернулся:
-Все в порядке?
-Да - да!
Мы вошли в лес, могучие кроны застили свет, и стало темно, словно в сумерках. Спрятав шарик, я попробовал сам «зажечь» посох, он послушался и залил землю и спину Карела ровным красноватым светом.
-Чего шалишь!?!
-Так проверяю кое-что!
Идти становилось трудно, приходилось пробираться через толстые бугристые корни могучих древних деревьев и низкие ветки редких кустарников.

Не по дороге идти тяжело, а по лесу втрое сложнее! Дело усугубляло не только непролазные чащи, в лесу очень рано темнело и темнело так, что даже со светом от факелов или магического посоха под ногами был ковер из черноты, так что запнуться о корень, и сломать себе что-нибудь было крайне просто. Пришлось искать место для ночлега: нашли небольшую поляну, расчистили в центре место для костра, и сложили вещи. Лес был дремучим и, слава лесным духам, за дровами далеко идти не пришлось. Карелак вручил мне поленце со словами “ну, действуй!”, показывая на место, огороженное под костер, на что я фыркнул и достал огниво. Поужинав, мы завели разговор - Арчибальд травил охотничьи байки; вставать надо было рано, как рассветет - ночью решили посменно дежурить, первая смена была моя. Спать не хотелось, я тихонько сел у костра и продолжил изучать свою книгу заклинаний. Когда луна встало высоко, так что ее свет посеребрил кроны самых высоких деревьев, пробиваясь сквозь потолок листвы, в чаще послышались разные будоражащие сознание звуки. Не так, чтобы мне становилось страшно, скорее тревожно - совсем где-то рядом раздался хруст веток. Я то и дело оглядывался, потом мне стало чудиться, что со стороны леса раздается тихое шуршание - чье-то копошение. Над лесом разнесся вой волка на ночной охоте, я встал и попытался определить сторону, откуда шел звук. Вой волка прозвучал уже в паре сотен шагов от поляны, и тут возня послышалась из ближайших кустов.
В следующее мгновение я уже держал посох в направлении тех кустов, и тот полыхнул ослепительным пурпурно-алым сиянием. Мои спутники повскакивали разбуженные этим светопреставлением - сполохи огня отделили от черноты тени кустарника силуэт маленькой фигурки…

-Скажи мне, ну с какой порухи ты решился идти за нами?!?
-Я думал, вам может пригодиться моя помощь!
-А Каллиста, ты что, бросил ее на съедение папаше?
-Нет! Что вы, я отправил ее с обозом, с ней надежный человек - он проводит ее к брату!
-Но почему же ты не спросился по-хорошему?
-Боялся, что вы отошлете меня назад, и я ждал, пока большая часть дороги останется позади.
-Ну а чего ты стал вылезать из кустов?!
-Э-э, ну страшно стало, я и пробирался поближе к огоньку.
-Тьфу ты!..
Лучник, потирая глаза, лег, бубня под нос, что спать ему мешают. Карелак тоже лег, следующее дежурство было его.
-Ну да ладно, ложись спать - будешь дежурить последним.
-Возьмите немного вина, ночи здесь прохладные!..
Я ухмыльнулся и глотнул пьянящего напитка - и впрямь согрело, но не больше чем костер. Последняя мысль, прежде чем я, разбудив Лекаря и передав ему дежурство, лег и крепко заснул, была: “Забавно! - два мага, человек и нод решили проверить на своей шкуре гостеприимство сумеречных эльфов!!!”...

Помню только, утром было зверски холодно. Мы собрались, и уже вчетвером шли на юг; а деревья становились все громаднее, их стволы были выше и толще, все гуще становился мрак, и мы брели, с величайшим трудом угадывая направление. И так было весь день, если можно конечно назвать те лесные сумерки днем. Старались идти как можно быстрее и как можно меньше останавливаться. Лес давил своей темнотой и великанством, стоять на месте или сидеть было жутковато, несмотря на свет, что я нес в руках, освещая наши фигуры - скорее для бодрости, чем чтоб разглядеть дорогу. У Арчи тоже был фонарь - так, большая свеча в стальной решетке под стеклом, но его берегли для действительной нужды. Ночью - если мы правильно посчитали время, опять спали посменно.
Вторым утром с новыми силами отправились дальше в глубь. Вскоре я почувствовал мокроту в ногах, попробовав на ощупь ближайший ствол, я поморщился - рука попала во что-то скользкое и противное, кора же всюду была пропитана влагой.
-Эй, Арчи, а ты уверен, что мы не сбились с пути?!
-Не сбились, я здесь никогда не бывал, но идем мы точно на юг!
За его охотничье умение ориентироваться в лесу я был полностью спокоен, но местность мне не нравилась. Без приключений мы шли до полудня, все началось, когда к обеду в округе не нашлось сухих дров для костра. Пришлось перебиваться копченьями, а, наверное, на их запах...
-Сир, вы что-нибудь слышите? - спросил, подойдя ко мне с надкушенным бутербродом и озираясь по сторонам, Гилье.
Я прислушался, мне почудилось, что откуда-то сверху, из темноты мрака - словно биение сердца слышалось хлоп... хлоп... хлоп...
-Да, что-то слышу! Тихо все!!!
Лучник и Лекарь тоже стали прислушиваться, крутя головами, не зная чего ожидать. Звук будто бы приближался... И тут откуда-то сверху на Карелака налетел лоскут темноты громадных размеров. Маг тут же повалился с ног, над его головой хлопала огромными крыльями гигантская летучая мышь. Первым среагировал Арчибальд - отпрыгнув в сторону, он выхватил одной рукой из-за спины лук, другой стрелу и стал целиться. Карел выхватил кинжал и замахал им над головой, не давая мыше цапнуть его, а Лучнику прицелиться. Гилье полез за фонарем, а я прочитал спелл воспламенения. Кровь прихлынула к голове и тепло к рукам, оказавшись рядом с Карелаком, бледно-светившимися руками я послал волну раскаленного воздуха в сторону бьющейся бестии. Вскоре она уже догорала, дергаясь, распластавшись на земле. Гилье зажег фонарь и подбежал, чтоб лучше разглядеть, кого это мы поджарили, точнее то, что от него осталось. Он только и успел произнести: “Чтоб меня!!!”, а я только и успел подумать - зря он свет зажег...
В общем, оказалось, что кроны деревьев вокруг кишмя кишат этой дрянью. Побеспокоенная светом туча крыльев зашелестела, словно весенняя буря, в тихом недалече лесу. “Высокое полымя!!!” - мы похватали вещи и кинулись бегом из этого болота, впереди бежал Гилье с фонарем, за ним все остальные - на свет. Ветки хлестали по лицу и одежде, ноги заплетались и спотыкались, и все же такой прыти по дремучим зарослям от нашей компании я не ожидал! Некоторое время твари преследовали нас, потом отстали - тут я решил отступить с пути, который прокладывал с завидной скоростью Гилье, чтоб срезать кусок. Поскользнулся и с криком поехал куда-то вниз с горки по падшей жухлой листве…
Ощупав все ли цело, я поднялся и, отряхиваясь, стал оглядываться, сверху показался свет фонарика, и я окликнул Шкурника:
-Эй! Кажется, я свалился в какой-то овраг!..
-Сию минуту, сир, мы спустимся к вам.
В сполохах неровного света фонаря я нащупал рядом древко посоха, он нашелся с довеском:
-(Гилье успел спуститься, Арчибальд и Карелак сползали следом) Посвети-ка сюда!
-Ба! Да вы нашли вход в старую пещеру!..
В холме, с которого я оступился, был вырублен арочный вход уходящий вниз в темноту крутыми ступеньками.
-Да никак это Гирдолакс!?!.. - воскликнул, изумившись Арчибальд.
-Они самые! - подтвердил Карелак, - Пещеры Духов!..

- И что, нашли духов в пещерах этих? Или это только образное название?

-Все целы?!
-Вроде бы да!
-Арчибальд?
-Плохие новости, Флэристан! Там остался мешок с припасами... (лучник махнул в сторону болота)
-Сколько осталось с собой?
-Очень немногое, если растягивать не больше чем на два дня!
-(Гилье разочарованно развел руками) Но ведь идти нам еще не меньше четырех дней, так ведь!?!
-Придется охотиться!.. Разобьем здесь лагерь.
-У входа в пещеру... (меня одолевали смешанные чувства при виде серых, поросших мхом ступеней пещеры и неведомой манящей темноты)
Арчибальд отправился пытать удачу в охоте, Гилье собирал недалеко сухой валежник на дрова, а я все думал:
-Карел, надо сходить в пещеры и посмотреть что там!
-Брось! Ты что, в самом деле, кто знает, что там может оказаться!!!
-Я знаю, источник, Карел, я чувствую его!
-Но...
-Ты останешься, а я схожу хотя бы неглубоко вниз, а потом вернусь и все расскажу.
И, хлопнув Лекаря по плечу, я сжал в руке посох и поспешил к пещере... Чем дальше я спускался во мрак вниз по лестнице, тем больше чувствовал сырой запах плесени из глубин пещеры. Острая смесь чувства надвигающейся опасности и близости к силе заставила пульсировать все тело в такт биению сердца, - от шеи к рукам и ногам пробежала дрожь, ноги деревенели и норовили подкашиваться. Но я держался ровно и медленно шел, преодолевая шаг за шагом. Когда темнота полностью поглотила скудный свет, льющийся от арки входа в пещеру, я вцепился обеими руками в посох, прижимая его к груди. Он затрепетал бледно-розовыми сполохами, впиваясь во мрак - когда мы брели в ночи дремучего леса, я и не представлял, что тьма может быть настолько черна. Лестница долго вела меня все глубже в подземелие, и ледяной воздух протекал чрез меня, потревоженный движением в коридорах не видавших света веками. Ступени уперлись в каменный пол, я остановился, вглядываясь в черноту, на плечи пала тишина, съедающая разум, холодный пот выступил на теле, и прилипшая к спине ряса морозила до нестерпимости. Я с уверенностью шагнул вперед, вознеся над головой посох, словно факел, и прорезал им не устоявшую перед решимостью гостя черную бездну. Коридор уводил, виляя все дальше, пока не превратился в развилку.
Правый ход был явно древнее, его стены потрескались и осыпались, в глубине левого что-то блеснуло, отсвечивая сияние посоха. То оказалась старая железная табличка, вмурованная в стену, на ней теряя местами очертания, еще были различимы надписи на древнем человеческом языке:
«Этот (неразборчиво) был (неразборчиво) в ??5 (неразборчиво) для соединения мест (неразборчиво), и является дорогой (неразборчиво) (неразборчиво) сил добра и зла - из Нэш в Сон Корс». Некоторые слова можно было досказать, следуя смыслу, но вторая часть оставалась неясной, а последние слова заставляли задуматься... что там хранила в самых тайных уголках моя неверная память, что я хотел не забыть, оставляя себе записку к карте?!? ...Значит, левый туннель вел прямехонько в Школу Магии. Остается правый рукав - источник опасений и надежд.
Правый коридор уходил дальше, постепенно заворачивая все правее, скоро свод стал шириться и ход закончился деревянной дверью с вырезанным на ней шестигранником и обозначениями шести стихий. В голове мелькнула мысль: “Может не стоит?! Одно обнаружение туннеля в Сон Корс поправит наше положение, и мы вскоре доберемся до цели...”, нет - этого мне было недостаточно. Взгляд переметнулся на сумку, она светилась изнутри ровным ярким светом, я заглянул туда, ну конечно - унисоны горели так, что их свет можно было почувствовать прикосновением. Сомнения ушли прочь - источник, там внутри источник!!! Я толкнул дверь, она оказалась не заперта и со скрипом отворилась.
Передо мной раскинулся небольшой, уходящий коридором вперед, зал. Я вошел и вздрогнул: его стены украшали белесые, словно морская галька в горсте угля, кости - скелеты людей и нелюдей закованные в кандалы и просто валяющиеся по бокам коридора. В их ребрах торчали поржавевшие мечи, черепа лежали раздробленные топорами и молотами, и просто горстки переломанных и полутленных костей повсюду. Предупреждение! Стражи сокровища древних. Быстрым шагом я поспешил к концу залы - опять деревянная дверь, но не такая как предыдущая, гораздо массивней, с огромным выдвигающимся запором. О, эта дверь поставлена не для того, чтобы скрывать от неверного взгляда свое сокровище - она затачает его внутри, огораживая от внешнего мира!!! Слова обращения сами слетели с уст, свод глухим эхом подхватил песню о силе, не прекращая произносить заклинания, я стал отпирать засов. Грохот сопровождал песню, но не в силах заглушить слов, слова превращались в силу и парили вокруг, сотрясая воздух и стены залы. Были сказаны последние строки заклинания, и я потянул на себя дверь.

Шел я торопясь, наконец, погасив посох, различил плясавшие на стенах сполохи света исходившие от входа в пещеру - свет от костра, это были мои спутники.
-Ну, брат ты даешь!!!
-Мы извились уж, хотели идти за тобой!
-А что случилось?
-Э-э-э?!..
-Как что? Посмотри, уже ночь, ты пропал на четверть дня!!!
-...Тогда давайте спать, завтра рано вставать, с рассветом двинемся в путь!.. Что я там нашел, тоже завтра расскажу.
Друзья переглянулись, а я уставший повалился спать...
Утром встал раньше всех, стал будить Карела:
-Дружище, проснись, вчера там, в низу я нашел то, что долго искал, и даже больше!
-М-м-м... Ты нашел узел силы огня?!
-Да и его тоже, просыпайся!!! - я нещадно тормошил Лекаря.
-У-у-у...
-Вы вчера провизией запаслись?
-Да-а-а! - протянул тот, сладко зевая, - Арчи подстрелил дикую свинью, у нас есть мясо, но его надолго не хватит...
-На долго не надобно! Да вставай же ты, идти пора!!!
Разбуженный разговором проснулся Арчибальд, затем и Гилье.
-Вставайте, сони, пора завтракать и в путь!
За завтраком я рассказал, что нашел короткий путь к школе через туннель, а в самой пещере источник своей стихии (конечно же, все я не стал рассказывать - про золото, кольцо, духа - так спокойней пока будет). Карелак изготовил восемь пар факелов из сухих веток, травы и древесной смолы с тряпками. Арчибальд сходил в лес и принес двух жирных куропаток, мы уложили остатки мяса и их тушки - по моим расчетам этого должно было хватить. Гилье отыскал за холмами подземный ключ, и мы пополнили и запасы воды...

Жил в горной деревне у Ниры реки,
Истоки ищи чьи у снежных вершин.
Парнишка веселый мельника сын,
Овец он гонял по склонам долин
* * *
В деревне парнишку любил стар и млад,
И пес ему даже бездомный был рад.
Его лучшим другом флейта была,
На ней он играл весь день допоздна.
* * *
А в горных лугах зеленеет трава,
Ей в стаде том каждая рада овца.
Но труден тот путь до горных вершин,
И вьется меж скал крутой серпантин.
* * *

Раз долго на пастбища гнал овц пастух
И поля нашел у обрыва пятак.
А вид бездны той захватывал дух,
И флейту достав, стал парень играть.
* * *
Все было б в тот день с пастушком хорошо,
Коль в скалах он тех увидал высоко,
Чернеющий в центре склона горы
Над пропастью той окошко норы
* * *
Пещерой дракона было то окно,
И музыка враз разбудила его.
Он вышел взглянуть - средь снежных вершин
Парнишка играл мельника сын.
* * *
Мне можешь не верить кричать что вранье,
Но я не обижусь на твой пустозвон
А там, на поляне, флейта поет.
Танцует вприпрыжку синий дракон!!!..

Слушая, как поют охотник и шкурник, я погрузился глубоко в раздумья, и снова наткнулся на пробелы. Новые сведенья не укладывалась пока были эти пробелы, а до Сон Корс еще много. Я глянул на Карелака, он тоже о чем-то размышлял, точнее я знал, о чем он думает - о том артефакте. А не могло ли так случиться, что там вчера в пещере за одной из дверей ничего не было, уже не было?!? “Великое Знание” - так указал дух, на ту дверь, предназначавшуюся для «светлых»; а если догадка верна, что если лекарь уже получил то Великое Знание!? Но как?.. спросить его - уйдет от ответа, так же, как уйду я, если меня спросят о кольце...
-Карелак, а много в Долье наших - стихийных?!
-Я думал ты знаешь!
-Поверь, мне надо многое еще узнать о здешних местах.
-Хорошо, я расскажу: в Долье всегда было не более восьми магов достойных представлять стихии, они выбираются самими стихиями при рождении; три мага света и три мага тьмы, если есть нужда один или два еще служат хранителями равновесия; у обеих троиц есть наставники, наш Верховный Маг – Громерстрен, представляющий воздух и воду - великий маг, мы зовем его Учителем, потому что он помогает нам достичь нужного уровня знаний, обучая нас в Школе Магии; наш Покровитель - Эльвия, девушка полуэльфийка, представляющая землю; кому-то еще предстоит стать Посланником Света и, если будет нужда - Хранителем Равновесия.
-Ты думаешь, нам по силам занять эти места?!? - пошутил я, по крайней мере, сделал вид, что пошутил.
-Не знаю, маг! (мы оба улыбнулись - каждый верно о своем…)
-А темные?
-Их ведет Гимлемор представляющий смерть, Покровитель и Посланник - братья темные эльфы Диамлен и Лираин, больше я не знаю.
-Думаешь, с их стороны будет кто Хранителем?
-(Карел посмотрел на меня прищурясь) Тебе лучше знать, может так случиться, что стихия не захочет делить свое представление и восьмого представляющего не будет! Тебе лучше знать своего небесного отца...
Что ж, так оно может и будет - четвертой двери в запретной зале не было... Я покосился на золотой перстень под рукавом на левой руке, должно быть он был готов в случае опасности полыхнуть алым огнем, защищая хозяина. Стоп! Я остановился - дорога пересекалась другим ходом.
-Туннель не должен пресекаться!
Глядя на стены, я определил: старый ход продолжал идти на юг прямо к Сон Корс, новый пересекал его под прямым углом - совсем недавно прокопанный!
-И куда нам?!? (все поспешили к перекрестку и ждали моего решения)
-В Школу прямо!
-Так чего мы стоим?! - возмутился Лучник (Арчибальд не стремился нарываться на неприятности, Карелаку было, пожалуй, все равно, а Гилье было, как и мне, интересно, что бы это могло быть).
- Просто этого не должно быть, кто это прокопал второй туннель!?..
Я не мог решить что выбрать, и тут ответ сам явился нам пред очи: Гилье подпрыгнул от неожиданности, вглядевшись в темноту правого хода - из-за поворота выплыл караван, сопровождаемый тусклым светом фонаря, из семи гномов. Они шли, не спеша переваливаясь с ноги на ногу под тяжестью грузных мешков за плечами, и когда увидели нас, по-моему, удивились намного сильнее...

Но то, что произошло дальше, было еще удивительней. Разглядев, что перед ними стоят маги, да вроде бы светлые, самый первый гном вышел вперед, (он, наверное, был самым старшим) поклонился и представился: “Доброго века, меня зовут Моррис - гном из западных туннелей Уделья, очень рад видеть столь досточтимую компанию”. И он поклонился, так что кончик его бороды достал до земли.
Мы все представились, и я рассказал о цели нашего путешествия - Школе Магии. Гном высказал свое удивление на тот счет, что маги помнят и пользуются старым туннелем. Я промолчал и, честно говоря, думал, что на этом наш разговор закончится, и мы распрощаемся; но что удивительней всего гном, в непривычной им манере, просил нас зайти к ним в подземный город. Мы все переглянулись и Арчи сказал - ”Ну если уж господин Моррис так просит, почему б нам не воспользоваться предложением и не попробовать на себе знаменитое гостеприимство гномов Удели!” Гном благодарно поклонился и жестом попросил нас следовать за ним. Мы свернули в левый ход, и пошли вслед за семерыми гномами с кирками на плечах и шатавшимися под тяжестью мешков.
Невозможно словами передать красоту большого гномьего подземного города: на потолке - своде гигантского полусферического грота, словно северное сияние, играли сполохи синего бирюзового и зеленого свечении облаков газов, собирающихся под землей и парящих здесь под куполом “гномьего неба” в корнях свисающих с потолка; лабиринты работничьих простетских хибар, гильдии строителей - все сияли ярко-зелеными фосфорными и ярко-оранжевыми обычными огненными светильниками; стены грота были испещрены входами в туннели и укрепляющими инженерными конструкциями; сам город имел форму большого холма - размер построек увеличивался к центру. В общем, зрелище завораживающее!!!
Гостеприимие гномов Удели и впрямь не имеет границ: сразу же нас отвели в отдельный дом для гостей, принесли еды и эля, потом предложили омыться, (мы конечно с радостью согласились, потому что путешествовать по дремучему лесу - это вам не венки на поляне плести; у гномов, оказывается, имелась милая банька - небольшое сооружение с водными баками и подогреваемой угольною топкой водой) нашу одежду постирали, высушили и выгладили, а потом мы с полчаса отдыхали в мягких кроватях, когда ко мне обратился Карелак:
-Как ты думаешь, гномы неспроста перед нами так распинаются!?
-Уж не знаю, может и неспроста... но мне это по душе!!! - уголки рта невольно растянулись в блаженной улыбке.
Город назывался Оринас-Тольд, он подчинялся правлению верховного главы совета правителей Удели, но находился на окраине южной, его самой крайней части, и поэтому жил практически собственной независимой жизнью. Им даже не правил один из членов совета - город был небольшим, скорее всего из числа тайных городов гномов - к ним относились все строительно-рабочие городишки подобного типа, находившиеся далеко за земными границами Удели. Гномы из таких городов жили скрытно: им строго воспрещалось по каким-либо побуждениям подниматься даже близко к поверхности. В Оринас-Тольде управлял всеми государственными и экономическими делами совет строителей, именно на прием к нему пригласил Моррис досточтимых магов и их компанию. В центральных палатах, ряде каменных строений в центре города, украшенных коваными узорами из простых и драгоценных металлов на стенах и калитках, драгоценными камнями и прозрачным стеклом на окнах и куполах “дворца”. Совет нас встретил за большим дубовым столом (вещь здесь более относящаяся к роскоши, нежели к тронной обыденности). Они выразили свое почтение относительно нас с Карелом и радушие нашему визиту в подземелья. Было еще много формальностей, совет устроил нам прогулку по городу, ввел нас в курс политической обстановки Удели и Оринас-Тольда, а также раскрыл экономическую проблему, вставшую недавно относительно добычи руд металлов и прочего сырца с восточных шахт и штольней. Также показал нам во отчую некоторые рудники и копии - гордость города, затронув также тему о значимости оснащения рабочих новым оборудованием относительно общего подгорно-добычного процесса...
Одним словом все было примерно так: в восточных штольнях пропало несколько рабочих, о тех туннелях поползла дурная слава, дело дошло до того, что даже крепкие ребята рудокопы попросту боятся туда ходить; поэтому они слезно просят нас помочь им, и, возглавив отряд из десяти крепких парней, спуститься в штольни и избавить гномов от таящейся там напасти; ведь восточные шахты основной источник руды в городе, и без них никак...
Посоветовавшись вчетвером, мы решили: “надо помочь гномам”, и в самом деле не уходить же теперь, повернувшись к ним спинами вместо ожидаемой помощи!!! Только Гилье почему-то попросился остаться в городе, (я бы лично не сказал бы, что Шкурник трус, но раз он так решил...) сам он сказал, что позаботится о сборе провизии для продолжения пути в Сон Корс. Похмурившись, предчувствуя подвох, я не нашел причины по которой Гилье обязательно должен был пойти с нами.
И мы... - стоп, гномы остановились и забеспокоились: оказывается без Гилье нас тринадцать, это конечно суеверие, (все знают, насколько гномы суеверны) но гномы упорно не хотели идти тринадцатью, а Гилье не хотел идти ни тринадцатью, ни четырнадцатью - вообще никак. Нас спас господин Моррис - он пошел счастливым четырнадцатым (где-то я о подобном случае уже слышал, или нет - опять шутки дурной памяти!?!).
И мы: два более-менее светлых мага, охотник, опытный старый гном, десять крепких ребят, вооруженных кирками, самодельными бердышами, топорами, молотами и прочим “чем попало”, двинулись к восточным злополучным штольням. Проводником был Моррис, он успел раздобыть фонарик и шел впереди, освещая им темные призрачные туннели. Я привычным уже образом зажег сферу своего посоха. И только Арчибальд - постоянно настороже охотник, поглядывал по сторонам, приглядываясь к мглистым теням расщелин и держась словно за спасительную нить за тетиву своего родного отцовского лука, со вложенной в нее на изготовку стрелой. Дорога до означенного места ни чем не отяготилась - шли мы спокойно и тихо, только кое-где слышалось звонкое кап-кап, кап, - это редкие ниточки ручейков, текущих с гор под которыми мы шли, нарушали безмолвие подгорной тьмы, омывая влажные от того стены и полы туннелей. Вдалеке послышался тихий гул - может завывание вихрей потоков воздуха, нашедших где-то лазейку на поверхность... Стало чуточку жутковато. Я насторожился - услышал еле различимый шум, очередной подземный ручей пересекал подземную дорожку? Звон, возникавший в ушах при попытке уловить его четче среди мертвой тишины, и внутреннее беспокойство не давали покоя:
-(отраженный стенами приглушенный голос прозвучал леденя кожу, кажется, кто-то из гномов даже вздрогнул от неожиданности) Господин Моррис, туннель пересекается ручьем!?
-Нет!..
-Тогда что это за шум?!?
Все гномы замерли, будто мангусты в стойке перед коброй, и стали изо всех сил прислушиваться - тогда я пожалел, что Гилье не снами, его совиный слух сейчас бы сослужил службу. Арчибальд, не отпуская лука, тихо прокрался к нам с Карелаком и Моррисом.
-Эхо? - спросил он.
-Если бы... (тот шум был слышен не каждому, почти все гномы вертели головами, переглядываясь друг с другом, и хватались за рукоятки оружия; только старый Моррис вглядывался, хмурясь, в глубины темноты и, кажется, что-то уловил, такое еле ощутимое и тонкое...) Значит так, я пойду вперед, вы все тихо и медленно продвигайтесь вслед. Услышите грохот и шум - бегите ко мне, но аккуратно, смотрите не влипните куда по дороге, - господин Моррис поморщился на мои слова.

Мой горец - парень удалой,
Широкоплеч, высок, силен;
Но не вернется он домой,
Он на изгнанье осужден.
Как мне его вернуть,
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть.
Соседи мирно спять в домах,
А я брожу в тиши ночной;
Сажусь и плачу я впотьмах
О том, что нет его со мной.

Как мне его вернуть,
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть.

Ах, знаю, знаю я, кого
Повесить надо на сосне,
Чтоб горца, друга моего,
Вернуть лесам, горам и мне.

Как мне его вернуть,
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть.