II. Разговор.

 «.....Чтобы острыми углами

Нам живую плоть не рвать,

Заключи в лампадку пламя

И не пробуй убивать.

Когти срежь, купируй крылья

Или подточи клыки.

Не дыши огнём и гнилью,

Не кусай и не беги.

Стань пушистым псом домашним,

Будь благоразумен - весь.

...Потому что очень страшно

Жить с таким, каков ты есть!»

Танака

На следующий день Нейлат проснулась поздно.

За окном уже вовсю шумели Доки, с пристани слышались голоса, шум моря и деревянный стук – ремонтировали корабли. Она умылась, оделась и спустилась вниз. В главной зале было несколько человек, но из ее спутников сидел только Бишоп, у которого, судя по крайне хмурому заторможенному виду и кругам под глазами, болела голова от похмелья.

С кухни вышел Дункан, вытирающий руки тряпкой.

- Аа, с добрым утром! – он добродушно улыбнулся. - Ты сегодня поздно…

Снова толчок ярости где-то внутри.

Благопристойность. Сделать вид, что он не помнит, о чем вчера был разговор.

«Не. Показать. Своего. Состояния. Не. Показать…»

- Доброе утро, - Нейлат сочла нужным поддержать этот кисель общения и без улыбки села за свободный стол, налив себе горячего кофе. Ночью – в этот раз бессонной – она его выпила столько, что теперь во рту застыл горький привкус.

Сделать обыденное движение – кинуть в чашку кусочек сахара, размешать, положить ложку на блюдечко. Подвинуть к себе тарелку с яичницей, вяло поковырять ее вилкой. Желток тут же растекся по благопристойному беленькому фарфору бесформенной лужей.

Тьфу.

- Остынет, - сказал прямо где-то за спиной Касавир, поставив на стол еще одну чашку и кофейник. Нейлат вздрогнула от неожиданности и недовольно посмотрела на паладина. Без доспехов он мог двигаться абсолютно бесшумно – настолько, что даже она почти никогда не слышала шагов.

Он сел напротив, положив голову на переплетенные пальцы рук. Аасимарка быстро окинула Касавира взглядом – он был по привычке во всем черном, сама одежда была без каких-либо изысков, но свободной и удобной. 

- Тебе не надоело меня пугать? – с кислым видом спросила Нейлат. Подцепила вилкой кусок яичницы, отправила в рот.

- Извини.

Она отпила кофе и скривилась – слишком крепкий, горький и горячий. Касавир хмыкнул, глядя на выражение лица аасимарки, бросил в ее чашку еще два кусочка сахара и налил себе полную чашку – почти до краев.

- Опять сахар забыла положить?

- Нет. Но все равно спасибо.

В принципе, такие мелочи им было необязательно спрашивать. Им вообще было необязательно разговаривать вслух – но необходимо, чтобы не слишком «светить» свои способности и не выглядеть ненормальными среди обычных людей.

Раз уж они живут в таком мире, приходится время от времени вести себя по его правилам.

- Все в порядке? – он внимательно посмотрел на нее, делая глоток. - Ты со вчерашнего вечера хмурая.

Нейлат только покачала головой. Касавиру можно было доверить причину ее мерзкого настроения. Но не здесь, когда рядом Дункан и Бишоп.

В рот отправился очередной кусок яичницы.

- Потом, - ответила она.

«Просто вчера выяснилось, что мне лгали насчет родителей всю мою жизнь. Ты чувствовал, как я на это реагировала».

- Осколки? – Касавир слегка приподнял бровь.

«Чувствовал… но ты потом все равно закрылась. А Дункан рассказал тебе правду?»

«Да. Оказалось, что моя мать была убита, а не умерла при родах».

- Почти угадал, - она невесело улыбнулась и залпом выпила кофе. Всю чашку до дна – вместе с горьким осадком, чувствуя, как он обжигает изнутри. Опять поморщилась. Заела очередным куском яичницы.

«Убита?»

«Демонами. В битве при Западной Гавани, когда мне был год. И это всю жизнь от меня скрывали».

«Под благовидным предлогом, что ты не вынесешь этого?»

«Точно».

Чашки были маленькие, для него – буквально на пару глотков. Касавир встал из-за стола.

- Я собирался зайти к Сэнду за книгой по магии. Не составишь мне компанию? – Бишоп при этих словах неприязненно покосился на паладинов.

«…»

- Да, конечно, - она слегка улыбнулась. – Идем.

«Не знаешь, что сказать?»

«Не знаю».

В Невервинтере, несмотря на середину первого месяца осени, листья с деревьев уже облетели. Ветер, шелестя, разбрасывал их по аккуратным дорожкам городского парка и набережной, кидая на поверхность воды.

Касавир прищурился от ярких бликов на реке, слепивших глаза. Остановился, протянул руку, ловя на раскрытую ладонь падающий кленовый лист, повертел в его в руке и бросил в воду, прикрыв рукой лицо от светившего в край глаза солнца. Достал тонкую длинную черную сигарету, закурил.

- Никогда не думала, что ты куришь.

Паладин пожал плечами, выпустил дым.

- Ну… физиологической привычки у меня нет. А иногда просто хочется. Мне у этих вот, - он стряхнул пепел и кивком показал на сигарету, - привкус и запах нравятся.

Он любил такую погоду. Когда сухо и можно часами лежать, греясь, на пока что теплой земле, пахнущей опавшими листьями и травой. Ему вообще нравилось это время года – в начале осени мир почему-то начинал казаться очень живым и теплым, пусть и не становился менее враждебным, чем всегда. К тому же осень, как и зима, были единственными сезонами, в которые его не доставала аллергия.

Нейлат с довольной мордой втянула носом запах легкого ветерка и дыма от сигарет Касавира – приятный такой, конфетно-сладковатый. Чихнула.

- А что с тобой было тогда, в логове гитиянки? – Касавир резко перешел с одной темы разговора на другую.

- Ой, - она моргнула пару раз, прикрывая ладонью рот. Совсем не по-геройски шмыгнула носом. - Не знаю. Просто… - Нейлат задумчиво потерла подбородок. – Я даже не знаю, как это объяснить.

- Просто говори как есть.

Нейлат кивнула.

- Пока эта… Зиэйр забирала у меня осколки, я даже не знаю, что увидела. Какой-то то ли мир, то ли местность… красивый, но пустой. Он как затягивал меня… покоем и светом. Жуткое ощущение. И вместо неба – какая-то стена из взглядов. Там ничего нет, но чувство, что за тобой смотрят. И как раз это «ничего» пугает.

Пока она говорила, Касавир с каждым словом мрачнел все больше и больше. Под конец опять выпустил дым, и поднес сигарету ко рту.

- Все еще хуже, чем я думал, - заявил он.

- Еще хуже?

- Да.

- Ты издеваешься что ли? Куда уже?

Касавир пожал плечами.

- Я предполагал, что рано или поздно ты столкнешься с чем-то подобным. Но никогда не думал, что это произойдет так скоро, - он покачал головой и стряхнул пепел. Потом задумчиво добавил, глядя на пепельный кончик сигареты:

- Это мой просчет… Надо было почувствовать это и принять часть удара на себя.

- Имеешь в виду, что тоже должен был увидеть это… место?

Они свернули на дорожку, ведущую от набережной вглубь парка. Такую же идеальную до зубной боли.

- Да. Я думаю, ты каким-то образом налетела на ткань другого мира. Ты видела его – изнутри, - Касавир помолчал, думая. Опять выпустил дым и поднес сигарету ко рту. – Скажи, ты сможешь перенаправить свои ощущения? Я должен понять, что ты видела, иначе не смогу помочь.

- Смогу.

Передача образов и чувств была для них довольно обычным процессом - не слишком сложным, но требующим концентрации. Паладин бросил тлеющий окурок на землю.

- Хорошо.

Она прикрыла глаза, открывая ему собственные мысли. Создалось неприятное ощущение незащищенности – к сожалению, сейчас необходимое. Нейлат пыталась вспомнить, все, что видела. И – передать.

/…город внизу. Он огромен, ему нет границ…

…башни из стекла и металла, витые, легкие, как из воздуха…

…и свет…

…свет ее душит, растворяет, пытается заполнить…

…мертвый мир…/

«Или – мертвых?»

Не отвлекаться…

/…воздух… густая трясина… едва можно вдохнуть… покой и свет…/

/…небо…/

/…стена из взглядов... тянет силу и жизнь… смотрит…/

/…скованный сгусток пустоты… тень…/

Ощущение – как будто налетел грудью на каменную плиту. Туман в голове, звон в ушах и серая муть перед глазами. Горло рванул кашель пополам с горечью. Нейлат вцепилась в его локоть, беспокойно и напуганно заглядывая в лицо.

- Касавир?

Он отмахнулся.

Бред – только необычно цепляющий. И четкое ощущение искаженного времени-пространства вокруг. Слишком сильный контраст между «здесь» и «там».

/…стекло…/

Она помогла ему – просто стала восстанавливать его силы за счет своих. Туман в голове прошел, вернулось зрение.

- Ты… - Нейлат все еще держала его за руку. – В общем, не пугай меня так больше…

Касавир молчал, тяжело дыша и дожидаясь, когда все придет в норму. Потом сказал:

- Я не знаю, где это… Но по ощущениям - это целый мир… такой вот… который на определенном уровне как-то связан с нашим.

- Ты чувствовал, как оно растворяет?

- Да. Только не оно, а он – свет. 

Он помолчал.

- Мне от этого страшно. Я… - Касавир сглотнул – горло сдавила горечь. – Я не могу найти никакого объяснения тому, что… тот мир… он мертв. Жутко. Там абсолютный покой. Абсолютный свет, чувство которого мне почему-то кажется знакомым. И он еще хуже, чем тень, потому что уйти туда кажется очень легким.

Нейлат серьезно кивнула.

- Да. А ты знаешь, что это?

Касавир покачал головой.

- Нет. И не думаю, что сможем выяснить. Попробовать – да, но до конца… - он вздохнул. – Нет. Если только использовать эту… связь как канал к тому миру.

«Зато теперь ясно, почему меня в Ордене назвали ренегатом. Паладины, которых убивает свет… дожили».

Они молчали какое-то время. Тишину вокруг нарушало только шуршание листьев под ногами.

- Может, пойдем сядем? – спросила Нейлат, погладывая в сторону большого дуба около ограды набережной.

Паладин согласно кивнул. Нейлат села, привалившись к теплой коре спиной, Касавир лег на ворох желтых листьев, заложив руки за голову, довольно и лениво щуря неестественно яркие голубые глаза. Поморщился, улегся Нейлат на ноги, опять закурил.

Запах земли и травы окончательно заставил его прийти в себя. Оно было ощутимое. Живое. Настоящее.

- Кстати, я должен поговорить с тобой еще об одной… - паладин задумчиво посмотрел на тонкий стерженек сигареты в руках, - вещи. Этот человек, которого мы с собой взяли, Бишоп... – Касавир перевел взгляд на Нейлат. - Я не доверяю ему. И мне не нравится, как он на тебя смотрит.

«Мне тоже».

Нейлат улыбнулась.

- Приревновал что ли?

Паладин усмехнулся, выпустил дым. Нейлат опять почувствовала все тот же приятный конфетный запах.

- Нет. Это не ревность, а забота, - его тон стал жестче. – Будь осторожна – он хитер и опасен, – Касавир замолчал, словно ему показалось, что он затронул не касающийся его вопрос, стряхнул пепел.

- Прости, это не мое дело. Просто хотел предупредить тебя.

- Да нет, не извиняйся… В конце концов, то, что касается меня, касается и тебя тоже… К тому же взгляды Бишопа мне тоже не нравятся.

Касавиру иногда не нравилось собственное – почти инстинктивное – желание защищать Нейлат, несмотря на то, что она в этом нисколько не нуждалась.

Впрочем, это было не совсем «желанием защищать». Просто Нейлат была для него единственным близким созданием, которому он полностью доверял. Она просто была своей. Другом. Почти сестрой – если не чем-то большим.

- И еще… - добавила Нейлат. - Слушай, если что – можешь поставить его на место? Как ты это сделаешь, меня не очень волнует, потому что на его состояние и на него в целом мне наплевать.

Паладин фыркнул.

- Ты уверена, что он вообще останется жив? Я же существо с очень нежной и ранимой психикой, которую лучше не трогать.

- Ага… не нервируйте меня, мне скоро будет негде прятать трупы…

- Точно. 

Нейлат улыбнулась.

- Правда, меня, насколько цел останется Бишоп, не волнует. Смотря, какое настроение у тебя будет и насколько он живучий, - аасимарка опять втянула носом воздух. – Дым пахнет вкусно так… конфетами как будто.

Касавир улыбнулся, запрокинув голову и щуря глаза от солнца.

- Попробуешь?

Нейлат неопределенно пожала плечами. Она до этого вообще ни разу не курила, но сейчас стало интересно.

- Ну давай.

Он протянул ей сигарету.

- Только учти, что они очень крепкие.

- Угу. А как ее держать, покажи?

Паладин только фыркнул.

- Да вот.

- Ага, - она взяла сигарету поудобнее и поднесла ее кончик к зажженной спичке.

- Да не бойся ты, втягивай в себя воздух.

Сначала горло защипало, она закашлялась, но потом ощутила во рту все тот же сладкий – почти конфетный – привкус.

- Сладкие, - слегка удивленно сказала Нейлат.

- Ага. Поэтому я их и люблю.

Какое-то время они просто молча курили. Нейлат облизывалась - губы от сигарет тоже становились сладкими. А у Касавира вообще был необычно довольный вид – паладин только что не урчал как десяток откормленных котов, которых одновременно чешут за ухом.

- Касавир.

Паладин лениво приоткрыл один глаз.

- Мрр?

- Можно к тебе личный вопрос?

- Смотря какой, - уклончиво ответил он.

- Как так получилось, что ты покинул Невервинтер? Просто сколько мы общаемся, ты никогда не рассказывал.

- Тебе хочется знать?

- Да.

Он вздохнул. Потом отбросил в сторону окурок и сел.

- Я не сообщал большинству о своем решении уйти, так что нельзя сказать, что мы расстались по-доброму, - неохотно начал паладин. - Я подозреваю, многие даже не знают, почему я ушел.

Нейлат молча, но с интересом смотрела на него.

- Все это началось примерно два года назад. К тому времени я уже лет десять состоял в Ордене паладинов Тира. И… если очень кратко, то получилось, что я оказался в центре скандала, затронувшим одного из членов Девятки… и еще одну важную шишку.

- А что случилось?

- Да как тебе объяснить… само собой как-то вышло. Получилось… разногласие. А за ним дуэль. Я выиграл поединок, естественно, они разозлились еще больше. Орден, конечно, быстро уладил вопрос, но потом мое дорогое руководство мне много чего хорошего сказало. Ходило много слухов… - Касавир невесело усмехнулся и достал еще одну сигарету. - Возможно, поэтому большинство паладинов из Ордена до сих пор не знают, что произошло и считают мой уход собственным решением, – он сделал паузу, стряхивая пепел. – Разумеется, просто так конфликт не прошел, - опять скупая невеселая усмешка краем рта. – И, естественно, разбираться в произошедшем никто не собирался, поскольку это означало прямой конфликт с Нашером и Девяткой, - паладин равнодушно пожал плечами. – Политика, мать ее…  Орден как защищал, так и защищает только свои интересы. К тому же я там все время был белой вороной и мозолил им глаза.

Он помолчал, но потом понял, что Нейлат ожидает продолжения.

- Так что в Горах Мечей я оказался по заданию Ордена. Цель была формальной: отбить родник Старого Филина, не пользуясь помощью Невервинтера. Причина, по которой они так поставили вопрос, мне понятна – Ордену было плевать на родник, они в первую очередь хотели  убрать меня. Поэтому вынудили действовать в одиночку. Сама понимаешь, что один воин – пусть и паладин – против орков ничего не сделает. Отряда у не было, то есть меня, в общем, отправили на смерть, - полупрезрительный и какой-то горький фырк, еще одна затяжка, еще один легкий удар ногтем по тонкому черному стерженьку. - Если не случайность, то отряд так и не появился бы. Зато теперь ты знаешь, почему я не связывался с Серыми Плащами.

- Постой… так ты что, выживал там первое время один?

Касавир молча кивнул.

- Правда, я тогда, наконец, понял, на что способен, - паладин опять стряхнул пепел с сигареты. - Так и делал первое время – прятался от орков и убивал их из засады… ну, как гитиянки. Одна ментальная атака и весь вражеский отряд сходит с ума… ты ведь это видела.

Нейлат вспомнила, какое впечатление на нее произвела эта «ментальная атака» при их первой встрече. Когда орки как будто разом посходили с ума - кто-то сам себе перерезал горло, кто-то просто убежал, кто-то умер на месте.

- А, ты об этом…

Касавир только пожал плечами. То ли согласился, то ли нет, то ли просто подтвердил факт.

- Ну… а когда появился отряд, то я полтора года с отрядом тех наемников сражался против орков, и, когда пропал посланник, встретил тебя. А как все было дальше, ты сама знаешь…

- А… ты сам? – осторожно спросила Нейлат.

- В каком смысле? – резко спросил он.  

- Ну… - она задумалась на секунду. – Я имею в виду – что ты чувствовал тогда? Я сомневаюсь, что это прошло для тебя бесследно.

Какое-то время Касавир не отвечал ей, но она его не торопила.

- Ты знаешь… - задумчиво начал он. - Сложно сказать. Да не очень сильно оно на мне сказалось. Невервинтер… я ему и раньше не верил. Орден… то же самое. Если только наложило отпечаток то, что пришлось выживать в одиночку. Ну да, сначала было тяжело, потом привык. А что еще было делать?

Паладин безразлично пожал плечами и зачем-то сорвал с ветки прямо рядом с ним большой желтый лист с коричневыми пятнами. Задумчиво потеребил его в руке и бросил.

- Хотя в какой-то момент во мне просто взяла верх злость – и на Невервинтер, и вообще на всех, кто мог как-то повлиять на события. Так что я дал себе слово не покидать горы, пока орки не будут разбиты. Потому что в итоге это было единственной возможностью выбраться обратно в Невервинтер. Я знаю, что я вредный, но уж очень хотелось позлить уродов из Ордена тем, что меня не убили. А заодно посмотреть на морды тех двух, с которыми я поругался.

- Кас?

- Мрр? – такое чувство, что Касавир вообще не обратил внимания на это обращение, которое обычно терпеть не мог – как и любые другие производные от своего имени.

То ли ей оно в зависимости от настроения прощалось, то ли еще что… 

- Ты точно паладинская сволочь. Особый и очень редкий подвид сволочи, который водится только на Побережье Мечей.

Касавир опять улегся Нейлат на ноги (какая-же-эта-двухметровая-зараза-тяжелая!).

- Причем только в двух экземплярах. Еще ты. И это надо рассказывать тоном моего бывшего препода по физике.

- То есть?

- Ну… его картавый голос и манеру слащаво растягивать гласные хрен сымитируешь, поэтому можешь довольствоваться только словесным описанием интонаций.

Она запустила руку в волосы Касавира – на удивление мягкие и густые - гладя по голове «против шерсти». Паладин тут же прикрыл глаза и потерся об руку Нейлат.

- Мрр.

- Приятно так что ли?

- Ага.

Нейлат смотрела на свисающие ажурной рыжей аркой ветви деревьев и пробивающиеся через них солнечные лучи, машинально гладя Касавира по голове. Паладин в ответ только щурился – то ли от удовольствия, то ли от солнца, бьющего в глаза.

- Можно к тебе еще один персональный вопрос?

- Мррк?

Она только улыбнулась. Что-то явно случилось – Касавир настолько доволен жизнью, что мурлычет, как облопавшийся сметаны кот.

- Я знаю, что он глупый, но… сколько тебе лет?

Паладин усмехнулся краем рта. И всего-то…

- Тридцать четыре.

- Я почему-то так и думала… хотя немного странно осознавать, что ты на четырнадцать лет старше. 

Между ними опять повисло молчание. Нейлат взяла у Касавира еще одну сигарету, закурила.