Зиэйр растянула тонкие губы в улыбке.
- Зло пробуждается, Калак-Ча… и, убив меня, ты останешься с ним один на один.
- И что?
- Древнее зло, зло, существующее уже несколько тысячелетий, идет за тобой, - еще один приступ кашля, новые сгустки крови, выходящие с мерзким чавкающим звуком. - Ты уже чувствуешь его приближение – и враг становится все сильнее. Этот враг, Король Теней… Если он осуществит свой план, твоя цивилизация превратится в прах, а все живое сгинет во тьме.
«Помнишь, что я говорил?»
«Да…»
- Тогда я убью этого Короля Теней, как убила тебя.
«Придется…»
Зиэйр еще раз слабо улыбнулась.
- Увидимся на том свете, Калак-Ча. Кажется, мне не придется долго жать тебя…
Тело гитиянки дернулось в предсмертной судороге и замерло. Нейлат выдохнула, неожиданно сильно уставшая от разговора и положила голову на плечо Касавира.
- Ты в порядке? – спросил он. – Сама идти сможешь?
- Да, - Нейлат и сама была в этом не очень уверена.
Голова слегка кружилась от еще не прошедшего удушья, в груди и горле еще болело, но стоять она, вроде как, могла. Аасимарка сделала шаг – и оступилась, почти упала. Касавир вновь удержал ее и заглянул в лицо.
- Что с тобой?
«Потом… когда вернемся, расскажу».
Паладин согласно кивнул.
- Понял. Потерпи, может, на поверхности придешь в себя.
Она забрала у Зиэйр ключ от клетки и осколки. Когда она открыла дверь, Шандра вздохнула и устало произнесла:
- Я так устала от всего этого. Когда-нибудь я должна спасти тебя, иначе мне никогда с тобой не расплатиться.
- По пути в Невервинтер у тебя будет достаточно времени, чтобы расплатиться со всеми, - многозначительно усмехнулся Бишоп.
- Да ведь во всем виноваты вы! – Шандра удивленно распахнула глаза. - Я не дам вам ни одной монеты.
- Ну, есть и другие способы расплатиться, - нагло оглядывая девушку с ног до головы, ответил Бишоп. - По ночам мне холодно в постели – думаю, ты сможешь это исправить.
- Заткни свой рот, следопыт, - встрял в разговор Келгар. – Ты начинаешь злить меня.
- Придержи язык, Бишоп, - устало сказала Нейлат, которую все еще поддерживал Касавир, чтобы она не упала.
- В нашей маленькой компании всем правит ревность, - хмыкнул следопыт. - Понятно. Не волнуйся, наша справедливая начальница, я не забыл твое милое… - он оглядел Нейлат, намеренно задержав взгляд на ее груди, - личико.
Щеки у нее вспыхнули – захотелось дать ему в морду. Прямо сейчас и посильнее. Тонкие нити-щупальца ауры Касавира опять потянулись к лицу Бишопа, но в этот раз паладин ничего не сделал, потому что не хотел тратить силы впустую, когда они требовались Нейлат. Но одна из нитей все-таки недвусмысленно щелкнула перед носом следопыта – как электрический разряд.
- Я не позволю тебе говорить так ни с ней, ни с кем-либо другим, Бишоп, - спокойно, но определенно резче, чем всегда, сказал Касавир, прижимая к себе Нейлат.
Бишоп только насмешливо улыбнулся:
- Ой, ну надо же, какой сюрприз. А как вам понравится, если я брошу вас на лусканской территории наедине с вашей праведностью?
«Урод».
Нейлат вздохнула, понимая, что так это дело не кончится. Руки тянулись съездить Бишопу по морде, но… сейчас она не может. А вот потом это точно сделает…
- Пойдемте отсюда. Нам надо возвращаться в Невервинтер.
3.
«Жить - легко: ты только смейся
С каждой раной и бедой,
Не люби и не надейся
И всегда бросайся в бой…».
Darth Fury
I. Возвращение.
«Многогранность... непредвзятость... эти песни - ни к чему,
Не проникнусь. Не забуду. Не прощу. И не пойму».
Darth Fury
В «Утонувшую Флягу» они вернулись через три дня, уже к вечеру. В таверне было на удивление мало народу и даже относительно тихо. Дункан как всегда был почти пьяный и тут же полез к Нейлат обниматься – вместо приветствия. Она терпеть не могла всех этих «родственных объятий», поэтому сразу отошла подальше в сторону, чтобы дядя ее не трогал.
- Я рад, что вы все вернулись… - Дункан пошатнулся. - Да еще в целости и сохранности.
Аасимарка села за один из столов и убрала за ухо выбившуюся из косы прядь.
- Да уж…
Она оглядела залу. Бишоп как всегда устроился в темном углу у стены, Касавир – у камина, положив ноги на соседний стул и лениво (хотя скорее уж – как-то ехидно) прикрыв глаза – грелся. Шандра неуверенно потопталась возле стола, за которым сидела Нейлат, но потом все же устроилась рядом с ней.
Нейлат повернула голову к Дункану:
- Кстати, за время путешествия я обнаружила у себя внутри кое-что лишнее.
В ее сторону тут же повернулись несколько заинтересованных глаз других посетителей.
«Да тише ты! Еще не хватало знать всем о том, что у тебя осколок в груди».
«Знаю…»
- А? – трактирщик тут же протрезвел, но на его лице все равно осталось то же несколько туповатое выражение. – Что ты имеешь в виду?
Нейлат вздохнула и жестом показала ему сесть напротив.
- Я хочу поговорить о той ране, которую получила в детстве.
Его удивил этот вопрос.
- Я… - голос Дункана дрогнул, он сглотнул и откинулся на спинку стула. - Не понимаю, почему ты снова спрашиваешь об этом. Ты наверняка слышала это и раньше. В конце войны против Короля Теней, когда ты была ещё ребенком, на Западную Гавань напали враги… ты была ранена каким-то обломком – или шальной стрелой.
Неискренность. Она пленкой плавала на поверхности чувств так явно, что это можно было заметить даже по поведению. Аасимарка покачала головой.
- Это не стрела, а серебряный осколок.
Дункан сцепил руки, чтобы унять дрожь.
- В… ране на твоей груди? Это значит, что… ты почти всю свою жизнь носишь в себе осколок? Я… мы понятия не имели.
- А-а… смотри, как он запинается, - хмыкнул Бишоп из своего угла. - Похоже, твой дядя хранит много секретов…
- Молчи, Бишоп, - оборвал его Дункан.
Он продолжил, понизив голос:
- Не я должен был рассказать тебе об этом, но если ты носишь один из этих осколков в себе, то имеешь право знать все, – Нейлат оперлась на столешницу, пристально глядя на эльфа. Тот мигом опустил глаза. - Наверное, Дэйгун рассказывал тебе, что однажды в Западной Гавани произошла битва… ужасная битва, - он вновь сглотнул. - Король Теней сам повел армию демонов на деревню, в которой остановилась армия Невервинтера. Враги напали на Западную Гавань внезапно, без предупреждения. Началась паника… Крестьяне бросились врассыпную. Но Шайла, жена Дэйгуна и твоя мать Эсмерель… остались… Они остались, чтобы спасти тебя. Они сражались, пытаясь пробиться к твоей колыбели, не страшась ни демонов, ни магического огня. Когда Дэйгун заметил их исчезновение, было уже поздно. Он мог только сидеть и наблюдать за тем, как в деревне идет бой.
Это было как удар. Что-то толкнулось в грудь – изнутри – черным комком. Обугленным сгустком крови.
Ярость. Дикая, едва контролируемая – до желания убить.
Только зачем и кого – это вопрос.
Она никогда не любила приемного отца и была рада, что оставила его в Западной Гавани. Только теперь безразличие сменялось желчно-горькой злобой, граничащей с ненавистью.
Ложь во благо или «ради добра»… ее самый омерзительный вид. И тот, что легче всего оправдать.
- Ты хочешь сказать, что мне лгали в течение всей моей жизни.
Касавир поднял на нее взгляд – Нейлат это заметила, но так, краем глаза.
Дункан – упертый в пол взгляд, поджатые губы… она не знала, почему, но это вызвало еще большую ярость.
- Родные решили не говорить тебе, что произошло с твоей матерью. Мой брат будет в ярости, если узнает, что я рассказал тебе об этом… Думаю, он… он думал, что ты не вынесешь этого. В любом случае, когда выжившие вернулись в деревню, они обнаружили, что все погибли. Кроме тебя. Твоя мать была там… она истекала кровью… и прижимала тебя к себе. В твоей груди была глубокая рана. Она пыталась тебя защитить, но… - Дункан поспешно вздохнул. – Наверное, этот осколок пронзил ее тело и вошел в тебя. Никто не понимал, как тебе удалось выжить. Но ты выжила, и через несколько дней твоя рана зажила – только остался шрам, до сих пор. Но если твою рану нанес тот осколок, это вызывает много вопросов… и, боюсь, у меня закончились ответы.
Нейлат молчала. Цветочный горшок на подоконнике треснул, цветок в нем завял - буквально за несколько секунд. Дункан резко вскинул голову, словно отыскивая на лице племянницы следы бешенства или ярости, спрятанной внутри.
- Спасибо, - голос Нейлат был ровным. Слишком ровным, чтобы означать безразличие.
- Я храню это уже очень долго… - словно оправдываясь, сказал Дункан. – Я рад, что наконец-то могу рассказать об этом.
- Эй, вы двое, к чему такие унылые лица? – весело спросил Бишоп. - Кто-то умер? Если так, то есть повод повеселиться на поминках! Гробнар, жалкий коротышка, сыграй нам песенку… - он усмехнулся, – пока я не ударил тебя.
- Кстати, я решил остаться с тобой, - добавил Бишоп, обращаясь к ней. – Это будет выгодно нам обоим.
- Зачем тебе это? – аасимарка хмуро посмотрела на него. Веселый тон следопыта раздражал как никогда. Была бы воля, разом разнесла все его веселье и заставила валяться на полу, царапая горло и раздирая глаза.
Хочется. Но нельзя.
- Что? Тебе нужны причины? Если это приключение началось с просьбы Дункана, то почему не довести его до конца?
- Твоя помощь нам больше не нужна, - холодно ответил за нее Касавир, даже не удостаивая Бишопа взглядом. Он чувствовал ее настроение – возможно, даже слишком сильно.
«Где-то в лесу сдох дракон – следопыт захотел остаться».
- Ах, паладин, я думаю, что наша предводительница может сама принять решение.
- Не стоит, Бишоп, - попытался предотвратить конфликт Дункан. – Извини за то, что было раньше. Ты уже сделал больше, чем…
- Да ладно, Дункан, я все ещё в долгу перед тобой, - тон Бишопа был по-прежнему веселым. - И лучшее, что я могу сделать для тебя, это присмотреть за твоей родственницей, верно? В конце концов, долг есть долг… до самого конца.
Нейлат этого не хотелось, но она молчала.
Мир вокруг как провалился в темноту. Слова – жгли. Болью и огнем. Как будто рвалась тонкая пленка, и раскрывал глаза ее костяк. Какая-то тварь внутри. Железный стержень, пробивающий мягкую плоть.
Кап.
Капелька крови на столе.
Вторая.
Третья.
Она опустила руки – оказывается, до крови впилась в ладони ногтями.
- Мне неловко спрашивать тебя об этом… - вдруг робко спросила Шандра, обращаясь к ней. Вопрос заставил выпасть из кокона, вернуться в реальность. - Но что будет со мной? Я не могу вернуться на ферму – от нее осталось одно пепелище.
Аасимарка пожала плечами. Ярость утихла – но ненамного.
- Можешь путешествовать со мной, если хочешь.
- Что, нам нужна симпатичная мордашка? – лучезарно улыбаясь, спросил Бишоп. – Я думал, что для этого у нас есть я.
«Блять, он когда-нибудь закроет рот? Или мне придется заткнуть его?»
Касавир прикрыл глаза, пропустив комментарий Бишопа мимо ушей и промолчав, хотя на языке вертелся ответ, что следопыт на симпатичную мордашку от природы не тянет.
Но с другой стороны, женской половине отряда это все-таки виднее.
- Касавир, сядь пожалуйста так, чтобы я эту симпатичную мордашку не видела, - процедила сквозь зубы Нейлат.
Паладин приподнял бровь и перевел взгляд на аасимарку.
«Это был комплимент?»
- Не хочу.
На пару секунд повисла тишина.
- Шандра, путешествовать с нами может быть намного опаснее, чем жить за стенами Невервинтера, - Касавир вернулся к прежней теме. Нишка хихикнула, решив не спрашивать, в каком смысле это было сказано.
Он заметил ее смешок и, сохраняя на лице невозмутимое выражение, ответил:
- Я не имею в виду, что кто-то… не буду показывать пальцем… - он лениво указал на себя, - с кем-то, - паладин косо глянул на Бишопа, - подерется и Шандра попадет под горячую руку.
Аасимарка вяло улыбнулась.
- Касавир, я серьезно. С нами она будет в безопасности.
- Не знаю, - Касавир пожал плечами. – Хотя я с тобой согласен, - он развернулся к Шандре, облокачиваясь на подлокотник. - Если ты хочешь идти с нами – твое право.
Шандра скептически посмотрела на Нейлат и Касавира, которые, как она заметила, постоянно держались вместе. Что-то было в этой парочке неуловимо похожее. Глаза? Выражения лиц?
«Может, они брат и сестра?»
- Ну… спасибо вам обоим, но… - застеснялась она.
- Не стоит благодарностей, девочка, - оборвал ее Бишоп. – Присоединиться к нам – это худшее из возможных решений, поверь мне.
«Рыжик, ты слышала, нас опять за родственников приняли».
«На называй меня Рыжиком, сволочь. И вообще. Радуйся, что не поженили».
Касавир издал сухой смешок.
«Ну да. А ты не считала, сколько раз это уже было?»
«Уточни что именно. Сколько раз женили?»
«Да иди ты… сколько раз приняли за родственников».
«Три».
- Если она собирается быть с нами, ей придется многому научиться, - вставил свое слово Келгар, отрываясь от кружки с элем и вытирая тыльной стороной ладони бороду. – Мы же не можем все время спасать ее.
- Спасать меня? – удивленно переспросила Шандра. – Я сама могу спасти себя! Иногда, когда вокруг не так много людей-ящеров, - она сделала паузу, ее лицо приняло слегка расстроенное и смущенное выражение. - Или гитиянки.
- Келгар прав, - возразила Нейлат. – Нам нужно обучить тебя. Ты должна уметь драться.
- Ну… я умею держать меч в руках и могу постоять за себя в бою, - она пожала плечами. - Колдовать я не умею, но если вам нужен еще один боец… - Шандра вздохнула. – Ты спасла меня уже дважды – я признаю это. Если ты хочешь научить меня отражать эти нападения – я согласна. Но тебе тоже придется принять некоторые условия, - она помолчала. – Точнее, одно. Как только ты скрываешься из виду, у меня начинаются неприятности. А мне это страшно надоело. Так что… - она закусила губу и горячо продолжила, словно пытаясь защититься. - Слушай, я не хочу путаться у тебя под ногами, но также я не хочу, чтобы мы расставались. Я… ну… я и так потеряла слишком много. Не бросай меня. Ладно?
Нейлат кивнула.
- Хорошо. Я не брошу тебя и научу тому, что знаю.
- Это все, о чем я прошу, - тихо ответила Шандра. – Спасибо.
- Значит, крестьянка присоединиться к нам? – сказал Бишоп. - Отлично. Нам нужен тот, кто заменит паладина. Или, по крайней мере, будет принимать на себя стрелы, как Гробнар. А пока давайте выкатим пару бочек и зальем «Флягу» вином.
